Почетный гражданин Миасса Игорь Войнов делится впечатлениями от зарубежных поездок.
Публикация «политического детектива» Игоря Войнова «Как стать главой города? И куда потом бежать?» вызвала живой интерес читателей. Мы продолжаем знакомить вас с воспоминаниями почетного гражданина Миасса.
«Юрики» как предвестник внешнего управления
А на автозаводе в это время входит в оборот новая «валюта» (настоящих-то денег нет!), которую наш юморной народ окрестил «юриками», по имени генерального директора. На черном рынке, который всегда образуется в подобных случаях, три «юрика» меняли на один рубль. Негусто, но выживать-то как-то надо. У покупателей нашей продукции денег тоже нет, финансовая ситуация на заводе продолжает ухудшаться и, как следствие, на «УралАЗе» вводится процедура конкурсного производства. Конкурсным управляющим с подачи губернатора Петра Ивановича Сумина назначается мало кому известный в городе Валерий Панов. Он не наш, не миасский, он из Челябинска.
…Почти одновременно на завод прибыли две африканские делегации: одна из Эфиопии, другая – из Эритреи. Оказалось, что эти страны уже лет 30 воюют между собой, причем Эритрея раньше входила в состав Эфиопии, а потом решила отделиться, причем у нее, в отличие от оставшейся части страны, имеется прямой выход к морю (во все века наличие такого выхода было весьма существенным фактором). И тем, и другим требовались наши «Уралы» — мощные, неприхотливые и… относительно недорогие. «Все равно рано или поздно подобьют», — чуть ли не слово в слово говорили обе делегации. Само собой, по времени мы их развели. Еще не хватало… Удовлетворили тогда и тех, и других, но конфиденциальность сделок сохранили: друг про друга им ни-ни. А зачем?
Еще были солидные поставки в Египет, где очень активно работало наше представительство, в составе которого трудился бывший гендиректор завода Михаил Осипович Рязанов. Из Египта встречно шел самый разнообразный бартер, который заводчане могли приобрести за «юрики». Но в Африку судьба меня не забросила, и грех было бы на нее за это обижаться.
«Уралы» пошли в Китай
Зато прорезалась Азия. Многочисленная (это в порядке вещей, только так!) китайская делегация прибыла на завод и долго-долго (это тоже не обсуждается) находилась у нас, осматривая и изучая все нюансы производственного цикла. Кто бы знал, во что это впоследствии выльется! Во главе делегации был сам директор 2-го машиностроительного завода в городе Баотоу. По итогам встречи предварительно договорились на поставку в Китай (да-да, вы не ослышались!) партии автомобилей с последующей организацией у них сборочного производства таких грузовиков.
Здесь надо оговориться, что партия включала в себя целых 3 автомобиля с разной колесной формулой. Так ведь это только для подготовки производства (так нам говорили), а сама «морковка» в виде сборки – это потом («бугалЯ», как выражались арабы). Для закрепления достигнутой договоренности наша небольшая (!) делегация на несколько дней (!) вылетела в Поднебесную. Авангард делегации был представлен мной и уже неоднократно упоминавшимся Валентином Вертипраховым, который в свое время работал в моей нынешней должности директора ВТФ и организовывал наше представительство в Китае.
Пока мы собирались и добирались, на заводе в Баотоу сменился директор. Бывший директор носил фамилию Ван, новый оказался Ан. Я в шутку спросил нашего представителя Виктора Ге, какая будет фамилия у его сменщика? Он ответил что-то насчет незыблемости Великой китайской стены (впрочем, не уверен). Виктор встретил нас как венценосных особ. Длинный, правда, весь обшарпанный внутри и снаружи, но какой ни есть, а лимузин. Разместили нас тоже «классно»: извините за пикантную подробность, но при их-то тесноте (народу же тьма) туалет был квадратов 30, не меньше. На полу корявая плитка и в углу… один унитаз. Без всяких ограждений. Больше ничего. Только устоявшийся запах сладковатых китайских сигарет, от которого даже меня, человека курящего, просто тошнило.
«Делайте что хотите – я здесь жить не буду», — говорю, — не избалован, но лучше уж сам буду доплачивать, чем жить в таких условиях».
Услышали и переселили в небольшой двухэтажный особнячок внутри закрытой от посторонних глаз территории, засаженной красивыми елочками. А в этом особнячке, как нам объяснили, останавливался сам будущий творец китайского экономического чуда Дэн Сяопин. Впечатляет! (Хотя, честно говоря, его внутреннее убранство тянуло где-то на четверочку).
Утром следующего дня мы наблюдали прелюбопытную картину. По улице сплошным потоком двигались велосипедисты. Что это, массовый велопробег? Но одеты все как-то не по-спортивному, все в одинаковых робах. Выяснилось, что 20-тысячный коллектив работников завода таким образом каждое утро выдвигается на трудовую вахту. А вы как думали? При средней зарплате 40 долларов в месяц (а у гендиректора целых 200, и он в том же потоке) особо не разгуляешься.
Дня через три, в течение которых мы готовили документы, согласовывали цену и условия поставки «Уралов», прибыли два руководителя: директор Ан и управляющий Панов. И все пошло по новому кругу, как будто не было всей предыдущей подготовки. В результате все подписали, но нервы помотали изрядно. Ох как непросто оказалось работать с Китаем! Было ли с нашей стороны понимание того, что, купив по одной машине различной модификации, китайцы их не только разберут (это необходимо для последующей организации сборочного производства), но и «передерут»? Конечно, было. С другой стороны, они могли бы приобрести эти машины не напрямую от нас, а где-то на вторичном рынке. А уж о том, чтобы «передрать» и наладить собственный выпуск – тогда даже речи быть не могло. Вот ведь как все изменилось!
«Камбэй» и перевернутая пиала
Нашей делегации была оказана большая честь: нас принял губернатор Внутренней Монголии – так называется этот район Китая. Причем, принял он нас не в своем рабочем кабинете, а за круглым праздничным столом, вокруг которого разместилось человек 15. В маленькие пиалки каждому из присутствующих налили понемногу водки. Встал губернатор, произнес какую-то здравицу в наш адрес и завершил ее традиционным: «Камбэй», что означает «до дна». Потом поднял пиалу над головой и перевернул ее вверх донышком, показывая тем самым, что в ней ничего не осталось.
В течение последующих нескольких минут процедура повторилась еще дважды. Отличие заключалось лишь в том, что после каждого очередного «камбэй» к губернатору подходил кто-то из-за стола, также переворачивал пиалку над головой и … обращался к губернатору с какой-то личной просьбой. Надо полагать, это тоже давняя традиция. Едва мы успели закусить, как встал заместитель губернатора. И опять трижды, но на этот раз без просителей. Мы быстренько тему ухватили и тоже стали переворачивать пиалки. Подтверждаю: никому из нас ни одной капли на голову не попало.
Интуитивно почувствовав, что подошла наша очередь говорить ответные слова, поднялся наш руководитель. Дальше вы уже догадались: здравицы в адрес хозяев и троекратное «камбэй». Ряды хозяев начали понемногу редеть. Но мы-то из России, ребята закаленные! И тогда по какому-то незаметному знаку хозяина праздника официанты (юноша и девушка в национальных монгольских костюмах) нашей группе поменяли «сервировку», а точнее, вместо маленьких пиал поставили большие и налили соответственно. Тоже мне, нашли чем напугать! Да под такую закусь, что была на столе, мы только из скромности не попросили «плеснуть еще» после того, как утихли все «камбэи»…
Если бы не сумасшедшая толкучка при вылете из Шанхая, когда я едва не отстал от своих, то я бы вообще считал, что все прошло очень даже славненько. Хочу отметить, что во время нашего нахождения в Китае и последующего затем долгого перелета мы довольно подробно беседовали с Валерием Пановым. Эти разговоры, как оказалось, имели свое продолжение. Но об этом потом…
«Рыжий» погиб
Следующая моя встреча с многочисленной китайской командой состоялась уже через добрый десяток лет. Это и в самом деле была команда, к тому же очень прилично вооруженная. А как еще можно участвовать в военных учениях стран ШОС? Но и тогда, в 2008-м, на полигоне Чебаркульской дивизии, китайцы еще ничем нас не впечатлили. Я-то как там оказался? Да очень просто. Мы с коллегами у себя, в ЮУрГУ (я уже тогда работал директором миасского филиала), по заказу одной организации из Екатеринбурга сделали робот-сапер. Заказчик, полковник, когда приехал к нам знакомиться, сказал (дословно): «У меня лучшее в России подразделение по взрывобезопасности. Если вы мне еще и робот сделаете…».
И робот по имени «Рыжий» стал у них полноправным членом команды, даже садился с ними за стол и… разливал. Его в буквальном смысле все полюбили, а полковник говорил (опять же дословно): «Лучший в мире». Вскоре на борту «Рыжего» красовалось 5 перечеркнутых взрывов, то есть боевых разминирований. И еще десятки-десятки случаев, когда вместо взрывоопасных предметов (а кто бы это знал заранее?) оказывались муляжи. Когда в самом центре Екатеринбурга был заминирован автомобиль одного бизнесмена, а мина была поставлена на неизвлекаемость, «Рыжий» погиб.
Контуженный взрывом полковник звонит по телефону и говорит в трубку: «Мама (так он называл Ольгу, свою жену), я живой. «Рыжий» погиб!». Погиб – так говорят только про боевых товарищей. У нас в архиве сохранилась реальная запись всего этого происшествия. Так получилось, что как раз в это время какая-то съемочная группа из Москвы приехала к полковнику снимать про него сюжет. А тут вызов, и они напросились поехать вместе с ним…
«Для разгона личного состава!»
Потерю «Рыжего» мы, конечно же, восполнили, но молва разлетелась. Приехал МЧСовский полковник и попросил дать ему на время такого же «Рыжего» для показа на ШОСе. Поскольку ни сам полковник, ни его люди управлять роботом не умели, они уговорили нас отправиться вместе с ними. Да мы и не особо сопротивлялись – интересно было посмотреть изнутри на все это действо. В назначенный день меня и моего коллегу, завлаба робототехники, «упаковали» в МЧСсовскую форму по размеру, но без знаков различия (обещали потом подарить, но…), и мы двинули в соседний Чебаркуль.
Запомнилась длинная-предлинная деревянная дорожка, вдоль которой выстроилась техника, на столах были разложены образцы стрелкового вооружения, еще что-то, и возле каждого экспоната стоял представитель данного рода войск или другого силового ведомства. Мимо строя просвистели машины с флажками стран-участниц. Поступила информация, что по дорожке с осмотром должны пройти президенты или министры обороны. Засуетились генералы.
Первым к нашей группе буквально подлетел генерал-майор в синей, как у нас, форме и грозно спросил: «Это что такое?». Слегка побледневший полковник показал на стоящий рядом с ним робот и попытался что-то объяснить. Но генерала робот не интересовал, его интересовала обувь на ногах моего коллеги: «Почему ботинки коричневые?». Полковник ответил, что это не его персонал, это оператор робота. «Тогда наденьте на него защитный бронекомплект», — говорит генерал. (Мама миа! Он же весит килограммов 30, не меньше, а стоять, похоже, придется весь день. К тому же ботинки этот «костюмчик» все равно не закрывает). Я вежливо вклинился в разговор, и в итоге было принято соломоново решение: убрать оператора с глаз долой и посадить его в кабину здесь же припаркованного МЧС-го микроавтобуса – пусть оттуда и управляет! Все остались довольны.
А вдоль строя уже неспешно двигался генерал армейский. Он подходил к каждому выставленному экспонату и интересовался, что это такое и для чего? Справа от нас стоял ОМОНовский фургон с водометом на крыше. Майор бойко докладывает: «Для разгона толпы!» Но в армейском лексиконе нет такого слова «толпа», и когда через несколько часов генерал, сопровождавший делегацию министров обороны, подошел к названному фургону, то его комментарий звучал несколько иначе: «Для разгона личного состава!». Я оперся на длинную указку, которую мне перед этим вручили, чтобы не свалиться от хохота на землю.
«Лучший в мире»
С нашей экспозицией было немного по-другому. Когда генерал подошел к нам первый раз, он сразу разглядел во мне что-то необычное: погонов нет, седина есть. Спросил, кто я такой? Я представился. Из нагрудного кармана у меня торчала пачка сигарет, мы оба с удовольствием закурили. А робот в это время танцевал на месте: то одну гусеничку поднимет, то другую, то рукой помашет – это оператор из кабины микроавтобуса развлекался. На вопрос генерала, что это за чудо, я ответил четко, по-военному: «Робот-сапер «Богомол-3С» по своим тактико-техническим характеристикам превосходит все известные отечественные и мировые аналоги!» На одном дыхании выпалил. «Правда?» Я не стал говорить: «Так точно!», но подтвердил, что это правда.
Мою длинную фразу генерал, естественно, не запомнил, но когда он подошел уже вместе с министрами, то поставленным голосом доложил: «Лучший в мире!». И посмотрел на меня. Я одобрительно кивнул, а про себя отметил, что именно такую фразу я слышал из уст нашего друга-полковника из Екатеринбурга. Министры нигде особо не задержались, но на нас потом налетела группа китайских офицеров, и как давай снимать нашего робота на телефоны и фотоаппараты. Ребята своего не упускали…
Возвращаясь назад к ситуации, сложившейся в родном Миассе конца 90-х, вспоминается фраза одной дамы-депутата: «Закон – тайга! И Мишка в ней хозяин». На этом немного прервусь. Надеюсь, ненадолго…
Продолжение следует…
Фото предоставлены Игорем Войновым
