Заинтересовавшись темой летнего отдыха миасцев на рубеже 19-20-го веков, мы нашли воспоминания акцизного чиновника Константина Теплоухова, семья которого около десяти лет (1906-1916) проводила время на озере Тургояк.
«Пас… пики… пас… две трефы…»
С Тургояком глава семьи познакомился в 1900 году во время одной из командировок по округу. И вот какую запись он оставил в дневнике: «В 25 верстах от Сыростана — с. Тургояк, с которым мы потом хорошо познакомились, — с огромным, красивым озером и очень живописными окрестностями, «жемчужина Урала» — по словам Сементовского. В Тургояке — потом — казна отвела громадную площадь по берегу озера для постройки дач, места быстро раскупили, появилось много нарядных дач, — перед германской войной — расцвет. В настоящий приезд Тургояк был большой небогатой деревней, затерявшейся в лесу; жители занимались лесными работами, жгли и возили уголь для Златоуста, кустарничали — деревянная посуда, дровни, санки и т. п.».
В 1906 году Теплоуховы впервые выбрались из Челябинска в Тургояк — пока еще просто в гости к знакомым Филипповым:
«Доехали до Чебаркуля по железной дороге, — дальше пешком вдоль линии, погода прекрасная, — дорога по горам и долам, частью по берегу Чебаркульского озера — очень живописная. К вечеру пришли на ст. Миасс; остановились в лесу, почайничали, закусили, — с нами был чайник, провизия; ребята в восторге. Тут же под открытым небом и переночевали, комаров порядочно… Утром — в Тургояк, — места еще красивее. Около австрийского монастыря — пять верст от Тургояка, в сосновой роще сделали долгий привал. Пришли в Тургояк, — адреса Филипповых не знали. Идем по улице — вдруг из одного двора слышим: «Пас… пики… пас… две трефы…», — значит, тут, — у Филипповых в это время была эпидемия домашнего винта…».
Наваждение?..
На следующее лето Теплоуховы сняли квартиру у местного жителя Лузина — за 20 рублей в месяц: «Верхний этаж; большие сени, маленькая комната, другая — побольше, просторная кухня; сыновья ночевали на сеновале». И началась у них, по выражению Константина Николаевича, «спокойная, приятная тургоякская жизнь».
Развлечений на природе было предостаточно, но самым любимым стала рыбная ловля.
«Володя и я пошли на старую мельницу — верстах в восьми от села — с ночевой. Начали удить, — клевали пескари, окуни, но не лучше, чем в других местах. Стемнело, почайничали. Спали плохо — неудобно и холодно, поднялись часа в два, погрелись чаем. Восход прекрасный — на небе ни облачка, тишина — полная.
Вдруг откуда-то — очень издалека — странные звуки — точно поют несколько человек.. Замолчали… через пять-десять минут — опять, — даже мотив точно знакомый — опять тишина.. Что это? Наваждение? Мельница в стороне от всяких дорог, — ни пашни, ни лугов, ни лесу… Никто здесь не бывает… Кто может петь?.. Снова запели уже ближе… Различаю церковные мотивы… Разъяснилось просто: старая мельница пользуется некоторой известностью у населения и сюда пришли отслужить молебен о дожде. Из кустов появились мальчишки, бабы, иконы, священник, — всего человек 100. Мы ушли в сторонку. Молебен отслужили. Все ушли». /1911 год.
«Тук-тук, это я, ерш!»
Рыба — рыбой, но зоркий взгляд Теплоухова каким-то образом успевал, не отвлекаясь от ужения, заметить и то, что делается вокруг.
«Увидали Миассово озеро. Надумали там поудить — идти далеко — 15 верст — наняли Алексея Лузина свозить. Дорога идет через Ильменский хребет. Спустились в курье Латочке; две печи гонят смолу, несколько отдельных балаганов, большая землянка вроде казармы, огород, народу порядочно… Встреча — суховатая. Как оказалось потом, — в двух-трех балаганах гнали самогонку, — узнали, что я акцизный чиновник, — насторожились… Алексей незаметно сообщил, что я неопасный, — успокоились. Нам указали «ершовое» место, — очень оригинальное: громадные камни, вернее, плиты — точно пол — поднимаются на пол-аршина от воды, — между ними расщелины, соединяющиеся с озером. Спустишь туда крючок с насадкой, — через минуту — точно стук… Вытаскиваешь — ерш… Заправишь — спустишь — опять стук…». /1906 год.
Съели весь хлеб!..
Интереснее рыбалки было только катание по озеру на большой лодке. И такие вояжи случались довольно часто…
«Зашли к Филипповым, Авраамовым, Медведевым, — вздумали поудить. Софья Михайловна Филиппова предложила взять их большую лодку, на которую могло поместиться до 30 человек… и мы целых три дня провели на озере!
Выехали после 12 часов, — день прекрасный, — доплыли до Чаячьего острова, повернули к Пинаеву… Часть компании походила по острову, другие — удили, клевало хорошо.
Высадились на ночь левее Пинаева острова; в сосновом лесу, за дюной, устроили стан. Костер, вскипятили чайник, сварили уху — большой котел — рыбы много — не жалели — добросовестно съели… Улеглись спать около
костра — песок, мягко…
(…) Следующий день крейсировали около Янышенской курьи и к вечеру — печальное открытие — съели весь хлеб. Возвращаться домой никому не хотелось, — окуни очень вкусные, но… Уже утром все чувствовали себя голодными. Поплыли к селу…». /1916 год.
В рамках приличия
Наблюдательный от природы, в 2008 году Теплоухов отмечал в дневнике: «Село Тургояк уже входило в моду, было много дачников, — заняты все квартиры, которые могли сдать, на левом берегу появились нарядные дачи; но обилие дачников замечалось только в селе, — места для прогулок в окрестностях было так много, что дачники не замечались, хотя бы их было еще больше. На озере мы бывали ежедневно, а когда могли купаться, то и по несколько раз
в день».
Да, действительно, дачники редко сидели в четырех стенах: они гуляли, пили чай, принимали гостей, ходили на охоту, совершали пешие экскурсии, а если позволяла погода — купались.
В фондах краеведческого музея, кстати, хранится любопытная фотография.
…Берег Тургояка. От него по воде тянутся длинные мостки с перилами, которые заканчиваются дощатыми будочками. По одному из мостков степенно шагает барышня под кружевным зонтиком, а в дверях будочки виднеется еще одна женская фигура — уже в купальном костюме.
Не сразу поймешь, что на снимке изображены закрытые купальни. В те времена, о которых идет речь, среди городской публики не было принято купаться и загорать на виду у всех. Поэтому процедура купания обставлялась очень целомудренно и в рамках приличия. Устраивались мостики в тех местах, где «море по колено», по ним дачники шли до кабинки, оставляли там одежду, спускались по лесенке в воду и купались, сколько душе угодно…
Наталья Корчагина,
фото из архива Миасского городского краеведческого музея
