Сколько лет живу в Миассе, столько и хожу мимо дома № 169 на улице 8 Марта. И ровно столько же раз, независимо от погоды, дефицита времени и настроения, обязательно бросаю взгляд на табличку: «В этом доме жил Евстрат Степанович Белопухов, Герой Советского Союза…».
За какие заслуги?..
«На заре туманной юности» пришлось мне работать в одном учреждении здравоохранения вместе с медсестрой хирургического кабинета Ольгой Белопуховой. Руки у нее были поистине золотыми: пациенты шли на перевязку без всякого страха.
Ее муж Владимир писал хорошие лирические стихи, которые частенько печатались в «Миасском рабочем», и, как говорили, был серьезно болен…
Вот тогда бы мне поговорить с Ольгой и Владимиром, расспросить их об отце и свекре, но… Была я молода и неопытна, о работе журналиста даже не помышляла, да и интересы в те годы совсем другими были.
А сейчас захотелось узнать о Евстрате Белопухове побольше.
Кем он был, наш знаменитый земляк? За какие заслуги присвоили ему звание Героя Советского Союза, которого в годы Великой Отечественной войны удостоились 11 739 человек?..
Родом из крестьян.
Евстрат Степанович Белопухов родился в 1922 году в Свердловской области. После семилетки работал стрелочником на станции, грузчиком в мехлесопункте.
В ноябре 1941 года был призван в Красную Армию и направлен в Черкасское военное пехотное училище.
С июня 1942 года участвовал в боях с немецко-фашистскими захватчиками на Брянском и 1-м Украинском фронтах в сос-
таве 1033-го стрелкового полка 280-й стрелковой Конотопской Краснознаменной дивизии. Был четырежды ранен.
Звание Героя Советского Союза присвоено 17 октября 1943 года. Награжден орденом Красной Звезды и многими медалями.
Такая вот краткая биографическая справочка…
Боевой сентябрь.
В 60-х годах в Средне-Уральском книжном издательстве вышел сборник очерков и воспоминаний о героях Советского Союза «Золотые Звезды свердловчан».
Есть в нем и очерк о Евстрате Белопухове…
…На рассвете, 8 сентября 1943 года, 1033-й стрелковый полк вел бои в Конотопском районе Сумской области. Именно за освобождение Конотопа 280-я дивизия получила почетное звание
Конотопской.
Перед 1033-м стрелковым полком поставили задачу — овладеть командной высотой с отметкой 157,0. Продвижению к высоте мешали две огневые точки противника. Лейтенант Белопухов, бывший тогда командиром взвода, выдвинул пулеметы во вражеский фланг и подавил эти огневые точки. Пехотинцы стремительным ударом заняли важную высоту.
Через два дня (10 сентября) полк уже сражался за станцию Круты Черниговской области. При подходе к Десне был ранен командир пулеметной роты. Белопухов принял командование и обеспечил успешное форсирование Десны.
Пулеметчики Белопухова в числе первых переправились на правый берег Днепра, заняли удобные позиции и хорошо организованным огнем дали возможность расширить захваченный плацдарм до двух километров.
Переправа, переправа…
20 сентября 1943 года подразделения 1033-го стрелкового полка вышли к Днепру. Пулеметной роте, где командовал взводом лейтенант Белопухов, было приказано вместе со стрелковым батальоном форсировать реку и занять плацдарм на западном берегу.
В ночь с 20 на 21-е началась переправа. На плотах, сколоченных из бревен и досок, Белопухов со своими пулеметчиками отошел от берега. Наша артиллерия мощно била по обороне врага. Однако противник обнаружил десант и открыл сильный огонь.
В бревна ударяли разрывные пули. Но Белопухов своим бесстрашием показывал солдатам пример. Воины высадились и, ведя на ходу огонь из ручных пулеметов, забросали фашистов гранатами.
К тому времени переправились стрелковые роты и, поддержанные огнем пулеметов Белопухова, пошли в атаку. К утру под прикрытием пулеметчиков на плацдарм переправились остальные подразделения полка.
На чай к полковнику.
То, что происходило в ночь на 29 сентября, мы узнали из рассказа самого Евстрата Степановича, записанного его сыном Владимиром.
«Вечером 28 сентября 1943 года неожиданно получил приказ явиться к комполка полковнику Ледкову. Почистился, глянец на сапоги навел, пошел.
Доложился, как положено, а он молчит и меня с ног до головы осматривает. Гимнастерка на мне не первой свежести, в двух местах порвана — не успел залатать после вчерашнего боя. Ну, думаю, сейчас придирочки начнутся.
А он помолчал и говорит: «Садись, лейтенант…». Сел я на краешек скамьи возле печки.
Ординарец заходит, чай в стаканах на стол ставит и тарелку с баранками. Меня больше всего стаканы поразили, я их года два не видел, больше кружкой или котелком пользовался.
Пытаюсь догадаться, в чем дело. Зря полковник чаи гонять не пригласит. И точно. Только успел я чай выпить, полковник стаканы в сторону и карту-двухверстку достает.
«Видишь вот эту высотку, лейтенант?» — «Так точно, — говорю, — вижу». — «Возьмешь шесть лучших бойцов, пулемет и ночью окопаешься на этой высот-
ке. Полк перережет шоссейную дорогу немного дальше, а когда дивизия пойдет в атаку, встретишь немцев с тыла. Задание понятно? Вопросы есть?» — «Вопросов нет, — говорю, — есть просьба дать боекомплект сверх нормы». — «Хорошо, получите».
В ловушке.
«Вернулся я в роту, отобрал четырех бойцов, которых знал еще по Курской дуге. Среди них — сержант Цыганков, комсорг роты сержант Макунин и лучший в роте пулеметный расчет.
До отказа нагрузившись боеприпасами, в первом часу ночи выступили к месту назначения.
Полк на километр дальше по шоссе продвинулся, а мы, заняв высотку, стали зарываться в землю. Высотка эта была исключительно удобной позицией. С тыла ее прикрывало болото, и шоссе, по которому должен был отступать противник, хорошо простреливалось.
К пяти часам утра отрыли окопы, установили пулемет, покурили в рукава шинели и стали ждать.
В шесть часов дивизия начала наступление. Все слилось в сплошной нарастающий гул. Передовой отряд немцев, думаю, так и не понял, откуда к ним пришла смерть. Но следующая группа быстро подтянула резервы и плотной цепью ринулась на высотку.
То, что они оказались в ловушке, фашисты поняли почти сразу, и это придало им силы и ярости».
В азарте боя.
«Пулеметный огонь отбросил фашистов к шоссе и заставил залечь. Цыганков, экономя патроны, короткими очередями простреливал левый фланг из автомата.
Макунин, целясь сквозь оптический прицел, укладывал фрицев одного за другим из снайперской винтовки.
Я же, взяв трехлинейку у погибшего бойца, стрелял на правом фланге. В азарте боя не сразу понял, что пулемет молчит. Немцы, поднявшись во весь рост, кинулись в атаку, поливая высот-
ку свинцом.
И вот тогда я выскочил из окопа и рванул к пулемету. Нажав на гашетку, дал длинную очередь по цепи. Машинально отметил, что цепь поредела.
Автоматной очередью мне прошило обе руки. В правую кисть попала простая пуля, а левую разворотило разрывной так, что она плетью упала с гашетки».
Не до улыбок…
«Взглянув в сторону выстрелов, увидел ползущего ко мне фашиста с гранатой. Правой рукой кое-как выскреб из кобуры пистолет и выстрелил. Пистолет выпал из ослабевшей руки.
Падаю на дно окопа, а где-то сзади рвется граната. Еле-еле сжимаю лимонку, вырываю кольцо зубами и выбрасываю за бруствер.
Краем глаза замечаю справа еще двоих и тоже с гранатами. Опять падаю на дно окопа и по привычку считаю взрывы — 1,2,3… Третий-то откуда? Неужели прорвались?.. Хватаю другую лимонку и выбрасываю в сторону правого фланга.
Вижу над собой улыбающееся чумазое лицо Цыганкова — рад, что уложил тех двоих с гранатами.
Но мне не до улыбок. Пока мы воевали карманной артиллерией, немцы бросились на высотку. Макунин ранен. Левый фланг оголен.
Приказываю Цыганкову бежать туда, а сам ложусь за пулемет. Локтями нажимаю на гашетку и почти в упор расстреливаю фашистов. Чудом не попавшие под пули, сидя с поднятыми руками, они что-то визгливо кричат мне.
У меня еще хватает сил встать на ноги. В окостеневшей правой руке зажата лимонка кольцом наружу. Рука тянется ко рту, чтобы выдернуть кольцо, но я спотыкаюсь и падаю.
….В Новокузнецком госпитале мне случайно попалась газета «Правда». И я узнал, что приказом от 17 октября 1943 года за успешное форсирование Днепра мне было присвоено звание Героя Советского Союза. А в сентябре 1944 года в Кремле Калинин вручил мне эту награду».
фото sovsojuz.mirtesen.ru
