Наша читательница — не только настоящий патриот городской газеты, которую выписывает почти 70 (!) лет, но и человек с интересной судьбой и поистине золотыми руками.
Нарядное платье, модная короткая стрижка без единого седого волоса, открытая улыбка, радость в молодых, с хитринкой, глазах — ну кто даст Валентине Никитичне Задубровской 90 лет?
Наша читательница — не только настоящий патриот городской газеты, которую выписывает почти 70 (!) лет, но и человек с интересной судьбой и поистине золотыми руками.
Именно эти руки — на вид самые обычные, женские, натруженные — за более чем полвека помогли появиться на свет сотням (а может и тысячам?) маленьких миасцев.
Призвание — акушерство.
Валентина Никитична Задубровская — акушерка. Училась она в Челябинской фельдшерско-акушерской школе в годы войны. Жила у чужих людей в комнате, где кроме нее ютились еще шесть человек, из-за чего спать девчонке приходилось… под столом. На стипендию покупала муки, делала «завариху» (заваренная кипятком мука с капелькой масла) и, ощущая в желудке сытость и приятное тепло, бодро бежала на занятия.
В 1947 году с дипломом фельдшера-акушерки явилась по распределению в медсанчасть «ЧелябВоенСтрой», а три месяца спустя главный врач сжалился над ней и отпустил домой, в Миасс.
В родном городе фельдшерицу устроили в медпункт цеха «Мотор». В это же время на улице Калинина полным ходом шло строительство первого корпуса, в котором половину нижнего этажа планировалось отдать под родильное отделение.
Роддом открылся летом, и главный врач медсанчасти «УралЗиСа» Семён Григорьевич Блох, выполняя свое обещание, тут же туда перевел Валентину, давно понявшую, что ее призвание — акушерство.
Десять родов за смену.
Осенью в жизни молодой медички произошло важное событие — она вышла замуж за красавцазаводчанина, активиста и агитатора, с чьим появлением в доме молодых появилась местная газета.
Не сразу новоиспеченная семья нашла себе пристанище. Пришлось поскитаться по чужим углам, пока, наконец, не купили они себе дом на Ремесленной улице — большой, добротный, где хватило места и им, и появившемуся на свет первенцу. А после декрета вышла Валентина уже на новую работу, до которой было рукой подать — в роддом имени 8 Марта на улице Пушкина.
— Сложная была работа, что и говорить, — вспоминает Задубровская. — Десять родов за смену — и перед каждыми надо десять минут руки мыть щеткой с мылом холодной водой. Мерзли акушерки, возмущались и, наконец, сделали нам так, чтобы из кочегарки подавалась теплая вода.
Чутье мое.
Посчастливилось Задубровской трудиться бок о бок с людьми, имена которых стали легендарными в истории городского здравоохранения. И первое из этих имен — Александра Дмитриевна Фофанова, знаменитая «баба Фофа», дипломированная «повивальная бабка» Миасса.
— Строгая она была, громогласная, напористая, — рассказывает Валентина Никитична, — и в то же время добрая. Не терялась в самых сложных ситуациях, заряжала нас своей энергией. В 1961 году Фофанова ушла на пенсию, оставив меня
вместо себя…
На месте старой гинекологии со временем построили новый роддом, заведовать им стала энергичная и настойчивая Лидия Никитична Яковьюк (вот и еще одно легендарное имя всплыло в воспоминаниях нашей собеседницы).
— Лидия Никитична меня уважала и доверяла самую ответственную работу по приему-увольнению сотрудников, ведению книги приказов, учету военнообязанных, заполнению табелей. Говорила: «Валя, ты справишься!» Если ее вызывали на операцию, то она, проходя мимо нашего дома, стучала в окно: «Пойдем со мной! И больше никого не надо вызывать!» Я долго работала акушеркой на родах. Было у меня чутье, что ли, какое-то… Всегда знала, как и где надо надавить легонечко рукой на живот — и вот уже пошла головка… Врачей тогда катастрофически не хватало, работали они по полтора суток (две ночи и день), уходили на ночь домой — и снова возвращались на работу. Врач Наталья Васильевна
Короткевич, видя, что я все быстро схватываю, учила меня секретам ремесла.
Пятерку хочешь?
— Наталья Васильевна, бывало, отругает когото за дело, но быстро все забудет, как ни в чем не бывало подойдет, похлопает по плечу — и никакого зла. Она продолжила врачебную династию Кленковых. У ее отца, блестящего хирурга Василия Кленкова, я на практике была. «Как по латыни называется желудочная артерия?» — спросил меня Василий Петрович. — Ответишь — поставлю пятерку!» Я тогда не ответила, но запомнила его пояснение на всю жизнь…
Наталья Васильевна запомнилась Задубровской не только как умный, знающий доктор и превосходный организатор. По словам Валентины Никитичны, она еще была инициативным, талантливым, неугомонным человеком. Именно Короткевич придумала организовать кукольный театр и показывать на Новый год сказки детям сотрудников.
Среди легенд.
— Каждый доктор, с которым мне довелось работать, был необыкновенным человеком. Лина Владимировна Островская — человек обязательный, исполнительный, доброжелательный, везде участвовала, ходила в хор поликлиники, так как обладала великолепным голосом. Галина
Фёдоровна Хованцева любила делиться новыми рецептами и изумительно вышивала. Начинала у нас и будущий заслуженный врач России, а тогда еще молоденькая, но уже знающая, умная, ответственная Любовь Петровна Шерстобитова. Никогда не забуду сеструхозяйку Л. И. Суханову и акушерок, с которыми работала: Г. И. Соломатову, А. П. Пермякову, Ф. Р. Ишбердину, В. Н. Коковину.
В марте 1978 года роддом, гинекологию и женскую консультацию расформировали и перевели на автозавод, на улицу Калинина. Когда началось строительство больницы и роддома на Ильменской, Валентина Никитична помогла организовать работу в новом здании, а через два года перешла акушеркой в смотровой кабинет.
— 54 года я отработала в медицине, — подытоживает Задубровская, — и из них 17 — будучи уже пенсионеркой. Что делаю на пенсии?.. Читаю «Миасский рабочий», готовлю, смотрю телевизор. Очень хочется повышивать — столько ниток мулине осталось! Но глаза прооперированы, их беречь надо.
Гости похвалят.
К слову сказать, в доме Валентины Никитичны немало вышитых вещей: подушечки, шторы, скатерти, картины на стенах. А когда-то в молодости она минуты не могла прожить без рукоделия — украшала вышивками все, что попадало под руку, в том числе мужские рубахи и женские кофточки.
— Ну как, Валентина Никитична, вы это все успевали? Как? — не выдерживаем мы. — Где время находилось при вашей-то напряженной работе, где каждую минуту то роды, то аборты, то еще какие-то операции! И ведь, судя по старым фотографиям, вы в работе не замыкались: участвовали в субботниках и самодеятельности, сдавали нормы ГТО, организовывали вечера отдыха, сажали яблони под окнами роддома…
— Сама не знаю, как успевала, — смеется Задубровская. — Каждую свободную минутку хваталась за вышивку — хоть два-три стежка, но сделаю! От мамы научилась готовить. Такого разнообразия, как сейчас, на наших столах в те годы, конечно же, не было, но и бедными их нельзя было назвать: винегрет, сельдь, пироги со всякими начинками, отбавной пирог с маком, изюмом, брусникой, клубникой, «каравайчики», намазанные пироги. А если спросите, что мы пили, отвечу: «Наливку!» На разных ягодах можно ставить, но вкуснее всего — на вишне. Пишите рецепт: один килограмм вишни, два килограмма сахара, 50 г дрожжей, восемь литров воды, все это влить в стеклянную бутыль, надеть перчатку и на 21 день поставить. Потом слить, процедить, закупорить и пусть стоит, ждет гостей. Гости будут пить и похваливать!
