Странная тенденция появилась в обществе несколько лет назад: не разобравшись, ругать медицину за все и вся. Не однажды доставалось (и достается) приемному отделению. «Сколько можно сидеть и ждать госпитализации? — возмущается народ. — Чаи распивают, а ты тут мучайся!»

И захотелось нам увидеть работу приемного отделения ГБ № 2 изнутри: как «пьют чай» его работники и как «мучаются» пациенты…

Что за дверью?

Что и говорить, атмосфера в холле не из приятных, виной чему — концентрация боли, страданий, тревожности и огромного желания пациентов, чтобы все поскорее благополучно закончилось.

Ожидание вызова затягивается… Кто­то обреченно и хмуро молчит. Кто­то пытается ворчать, надеясь на поддержку соседей, но, будучи одинок в своем протесте, замолкает. Кто­то пытается поднять себе настроение нарочито бодрыми телефонными звонками друзьям или выходит на улицу покурить.

Но вот медсестра называет фамилию, и ее обладатель, подхватив сумки, торопится зайти в заветную дверь. Надев бахилы, зайдем туда и мы…

На экскурсию

Что видим?.. Видим смотровой кабинет, где человеку сейчас измерят давление, вес и рост, зададут необходимые вопросы, предложат переодеться и пройти в профильное отделение. Это так называемый плановый прием.

Но вестибюль и смотровая — это лишь малая часть приемного отделения, предназначенного для оказания всесторонней помощи пациентам.

Старшая медсестра  Ирина Шляхтина ведет нас на экскурсию по своим «владениям».

— Это — палата временного пребывания, — Ирина Петровна приоткрывает дверь в пустующую пока палату с аккуратно застеленными койками. — Здесь больной может находиться до полутора­двух часов. Допустим, поступил человек с жалобами на боль в животе. Делаем укол, берем анализы, в дневное время можем сводить на ФГС или УЗИ, доктор наблюдает за самочувствием пациента и, когда клиническая картина заболевания становится ясна, принимает окончательное решение — либо госпитализировать, либо отправить в другую больницу, либо отпустить домой.

Вместе со старшей медсестрой мы осматриваем изолятор, куда поступают пациенты с особо опасными инфекциями (к примеру, с гриппом); процедурный кабинет, где делают инъекции, снимают ЭКГ; лабораторию, работающую круглые сутки; манипуляционную, где осматривают женщин, ставят катетеры, промывают желудок.

Сюда идут, кому плохо

Удивление вызывают предоперационная и операционная, куда нас, естественно, не пускают (стерильно!) Зачем они здесь?

— В предоперационной, — терпеливо объясняет Ирина Петровна, — накладывают гипс. В операционной проводят маленькие операции, зашивают раны, делают скелетное вытяжение.

Проникшись уважением к столь многогранной деятельности скромного отделения, мы наконец­то добираемся до экстренной смотровой.

— Что такое — экстренная смотровая?..

— Если плановых больных мы принимаем с 8:00 до 15:00, то экстренный пост работает круглосуточно, — отвечает Шляхтина. — Сюда  поступают пациенты (в том числе жители сел и деревень) с дорожными травмами, обострениями хронических болезней, острыми заболеваниями, отравлениями, черепно­мозговыми травмами, кровотечениями, инородными телами в носу, ушах и глазах. В общем, всех, кому нужна помощь, кому плохо. Скорая привозит к нам только тех, кому требуются хирургическое или гинекологическое вмешательства. Все ДТП — «наши», потому что травматология в городе только одна.

Ах, эта пятница!..

«Распивать чаи» сотрудникам приемного отделения совершенно некогда, так как за сутки через их руки проходят более сотни человек.

 Самое «жаркое» время — ночное: пациенты поступают в среднем каждые полчаса. Вот, например, хронометраж одного, выбранного нами наугад вечера (ночи): 20:50 — 21:15 — 22:20 — 23:35 — 23:45 — 1:00 — 2:25 — 2:55 — 3:10… и так далее.

Порой и праздники сотрудники отмечают «в обнимку» с пациентами. Так, за пять минут до нового, 2018 года поступил мужчина с ножевым ранением, в результате чего хирургам и анестезиологам пришлось встречать праздник около операционного стола.

По наивности своей мы подумали, что самые напряженные дни в приемном — праздничные. И как же мы ошиблись!.. На самом деле наибольшая нагрузка ложится на медсестер гораздо чаще, а именно — каждую пятницу.

— По пятницам, — поясняет медсестра экстренного поста, — люди развлекаются на полную катушку. Из­за этого намного чаще происходят ДТП, драки, поножовщины, бытовые травмы. Так как в городе нет вытрезвителей, всех пьяных привозят к нам. Мы их отмываем, кладем в палату, ставим капельницу, а они, когда начинают трезветь, кидаются на нас с ножами. Хорошо, что есть видеонаблюдение и тревожная кнопка. Если что, вызываем полицию. А раньше наши нетрезвые пациенты и двери выбивали, и рукоприкладством занимались в отношении персонала. Опасная у нас работа, но мы уже привыкли.

Довольный и улыбается

После такого признания в наших головах возник резонный вопрос: а почему иногда говорят «приемный ПОКОЙ», если покоем тут, похоже, и не пахнет?..

Медсестры пожали плечами и улыбнулись: сами, мол, видите, что нам не до покоя. А мы, упорные, докопались­таки до истины и узнали вот что. Покоем (покоями) в старину называли комнату в большом доме, которая предназначалась для отдыха, сна. В нашем случае приемный покой — это помещение, где больного окружат вниманием, заботой и сделают так, чтобы его не побеспокоили посторонние.

Но это — лирическое отступление, потому что Ирина Петровна, продолжая экскурсию, открыла дверь в экстренную смотровую. И много интересного узнали мы…

— Больше всего мороки доставляют лица без определенного места жительства. Их требуется отмыть прежде, чем показать доктору, обработать на педикулез, взять кровь на анализ. Некоторые из этих несчастных впервые за много лет погружаются в чистую ванну с теплой водой, получают личный кусок мыла, гребешок, полотенце. Удовольствие от общения сомнительное: запахи, грязь, мат, вши… Но наши санитарочки научились справляться с любым буяном, успокоят, поговорят по душам. Глядишь — и человек уже чистый, довольный, улыбается.

По существу

— Ирина Петровна, мы сегодня увидели ту часть вашего рабочего «айсберга», которая не видна тем, кто находится в холле и ждет госпитализации. Но никуда не уйти от главного вопроса: почему же все­таки ожидание порой затягивается?..

— При поступлении на госпитализацию мы заполняем историю болезни и статистическую карту, вносим данные в электронную систему. Затем собираем анализы, а так как анализ крови, например, делается в течение часа, то пациенту волей­неволей приходится ждать. Если кому­то тяжело сидеть, то мы помещаем его в палату временного наблюдения, где можно прилечь. К каждому больному мы вызываем доктора — хирурга, уролога, гинеколога, отоларинголога либо офтальмолога. Но! Врач работает в отделении, там у него есть свои обязанности. Получив наш сигнал, он приходит сразу же, как только освобождается. Почему долго ждут в ночное время?.. Ночью работают всего два дежурных хирурга. И если мы приняли больного с ножевым ранением (аппендицитом, язвой), хирурги уходят в операционную и оказывают ему экстренную помощь. Естественно, остальным приходится ждать.

Лучше работы нет!

Переварив увиденное и услышанное, мы пришли к выводу: невозможно работать в приемном отделении, если не имеешь нужной сноровки, не обладаешь энергией и оптимизмом, не любишь своих пациентов, порой странных и непредсказуемых.

А эти женщины — старшая медсестра и две обычных, а также три санитарки, кастелянша, лаборант, администратор — работают. Да еще говорят:  «Лучшей работы — нет!»

В отличие от лечащих врачей, им никогда не говорят «спасибо»: обласканный и согретый их душевным теплом пациент моментально забывает о них, едва покинув стены приемного отделения. Но они не обижаются и продолжают дарить свою сердечность и доброту тем, кто круглые сутки нуждается
в их помощи.