Имя Василия Заушицына знакомо многим любителям активного отдыха. Круглый год он водит миасцев по Южному Уралу, показывая им красоту родного края, и всегда рядом с ним — его собака, хаски Джон.
На границе
Надо сказать, что любовь к собакам у Василия Николаевича — давняя.
А первым четвероногим другом, воплотившим заветную мечту подростка, стала восточноевропейская овчарка Гром (на снимке).
— Мы копили деньги на собаку всей семьей, — рассказывает Василий Заушицын. — И по окончании восьмого класса у меня появился Гром. Воспитанием и дрессировкой я занимался в клубе собаководов, и пес рос отличным охранником. Двери в нашей квартире на первом этаже практически не закрывались. И вот както лежу в зале, книжку читаю и слышу, что открывается входная дверь, Гром побежал встречать. Подумал, что ктото из друзей пришел. Но в коридоре тихо. Никто не заходит, и Гром не появляется. Что за ерунда? Выхожу. Дверь нараспашку, Гром сидит у двери, а между первым и вторым этажом замерла насмерть перепуганная цыганка…
— Когда пришло время служить, пошел я в военкомат, попросил отменить отсрочку, которую мне дали в связи с учебой в горном техникуме, и заявил, что хочу служить вместе с
Громом. Так мы с ним попали на границу.
— Прошло два года, настал «дембель», и я побаивался, как мой Гром будет вести себя на «гражданке» — всетаки воспитывали его как пограничную собаку, призванную ловить и обезвреживать нарушителей…
Подарок от фирмы
— Прибыли в аэропорт Алма-Аты, Гром устроился под сидением. Не прошло и пяти минут, как вокруг него собрались дети, гладили, тянули за хвост и уши. Когда псу надоедал этот «беспредел», он вставал, не спеша отряхивался, — и ребятня разбегалась в стороны. Глянет на меня, я подмигну: «Отдыхай дальше!» Только ляжет — дети тут как тут, и все начинается сначала. При этом намордника на Громе не было, но пассажиры не возмущались.
— Вечером мы с Громом отправились в кафе, сделали заказ. Собака залезла под стол и никак не давала о себе знать. Смотрю — через весь зал идет к нам официантка с подносом, полным котлет: «Это вашей собачке…» Быстро подсчитываю в уме, хватит ли у меня денег расплатиться, и слышу: «Не волнуйтесь, это подарок от нашей фирмы!» Гром сел и бросил на меня вопрошающий взгляд. «Что смотришь? — говорю. — Тебя угощают, ешь!» И представляете, он ел не как голодная собака, а очень интеллигентно, аккуратно, по одной котлетке, с чувством собственного достоинства. Все, кто был в кафе, зааплодировали…
— Утром пошли к самолету. Я нес дипломат и букет цветов для мамы, а пес в ошейнике шел слева и нес в зубах билеты. Поднялись по трапу, бортпроводница с улыбкой: «Ваши проездные документы?» Киваю на Грома: «У него спрашивайте!»
— После армии я вернулся в миасскую геологическую партию, Гром — со мной. И — удивительное дело! — сколько собак у меня перебывало, и ни одна не знала времени, а Гром — знал. То ли у него какието внутренние часы были?.. Скажу: «Разбуди в шесть!» И ровно в шесть он подходит и тычется носом — вставай, мол, хозяин! А мне хочется поспать подольше, и я прошу: «Сначала бригаду разбуди, а меня последним!» И Гром послушно обходит всю бригаду и только потом — ко мне.
Не хочешь с нами? Плыви один!
Василий Николаевич — поразительный рассказчик. Слушая его, забываешь обо всем на свете, потому что его знания о природе, об истории края, достопримечательностях, повадках зверей и птиц — почти энциклопедические. И, признаться, трудно заставить себя перевести наш разговор в нужное мне русло — «собачье»…
— Да, собак было много, обо всех не расскажешь, — повторяет Заушицын. — Сейчас у меня две — хаски Джон и кавказская овчарка Грета (на фото). Джон — общительный и свободолюбивый. Грета — воплощение верности, причем не верности хозяину, а верности как таковой. Когда тот и другой были щенками, взял я их с собой в плавание по Аргазям на байдарках. Поясню: Джон и раньше ходил со мной на сплавы и порой трудно было заставить его после стоянки залезть на плот — гораздо больше нравилось этому псу носиться по лесам. И вот Аргази. Купаемся, загораем, приближается обед, торопимся к байдаркам, чтобы плыть на базу. Грета с нами, а Джон махнул хвостом и убежал. «Ах так! — говорю. — Не хочешь с нами – поплывешь сам!» Отчалили. Джон — к берегу: зайдет по колено в воду и обратно (хаски не любят плавать). Завыл от отчаяния. И тут Грета выпрыгнула из байдарки и поплыла к острову. Ничего не оставалось, как вернуться и забрать обоих.
Мужик, малины много?
Много забавных случаев, связанных с собаками, хранится в памяти их хозяина. Но от некоторых историй просто мурашки по спине бегут…
— Была у меня овчарка Кроха, — продолжает Василий Николаевич. — Пошли мы с Крохой на Таганай, переночевали в избушке, вместе с нами парень ночевал, велосипедист из Челябинска. Утром собрались домой, идем по малиннику, Кроха носился по кустам и вдруг насторожился, шерсть дыбом, ко мне подбежал, головой крутит. Взял его за холку, поднялись на перевал, спустились к речке, чай кипятим… Вижу — через лес несется знакомый велосипедист, глаза квадратные, света белого не видит. Еле остановил его: «Что случилось?» «Еду, никого не трогаю, — рассказывает, — смотрю, в малиннике сидит мужик в цигейковой шапке. Кричу: «Мужик, там малины много?» А он медленно поднимается, да как зарычит!..» Вот теперь я понял, чем объяснялось поведение Крохи. Он медведя почуял и мне дал знать: опасность!..
— Еще была такая история. И тоже с Крохой. По дороге на Тургояк около Пугачевской поляны мы с Крохой встретили знакомых милиционеров, которые дежурили на слете молодежи Миасса и Златоуста. У «форельки» я поставил палатку, костер разжег. Слышу — выстрел вверх. Схватил собаку за загривок, бегом на поляну. Народу там — больше сотни, стоят по кругу, и круг этот постепенно сужается, а в центре его — милиционеры. Ринулся в толпу, народ перед собакой расступается. А милиционеры при виде нас как закричат: «Спускай собаку!» И толпа вмиг разбежалась. Спасли стражей правопорядка.
P.S. Пока материал готовился к печати, хаски Джон погиб…
Миасс, собаки, любовь, история, символ года 2018
