О значении Октябрьской революции в судьбе семьи рассуждает читательница Наталья Бурова
100 лет Великой Октябрьской революции. Много сегодня споров о ней. Модно стало называть революцию просто «Октябрьским переворотом». Однако, как бы ни называли это событие, оно перевернуло не только ход истории, но и миллионы человеческих судеб.
Благом было это событие для России — или злом?
В Советском Союзе, где я выросла, революцию однозначно считали благом. Нас этому учили и в школе, и в пионерии, и в комсомоле и, тем более, в партии, причем партия была одна — КПСС.
Деды воевали за красных!
А что если рассмотреть это великое событие с точки зрения своей семьи, своих родителей, дедов и прадедов? Чем для них обернулась революция и гражданская война? И как повлияли они на нас, потомков?..
Каждый может ответить на этот вопрос, исходя из обстоятельств жизни своих предков.
И многим трудно будет ответить однозначно, как, например, нам, Бессоновым.
Нас было пятеро у родителей — четыре брата и одна сестра. В детстве мы не знали бабушек и дедушек. На наш вопрос, заданный однажды, мама ответила, что все погибли в гражданскую войну. У нас, малолеток, даже сомнения не возникло, от чьих рук погибли: наши деды, естественно, они
воевали за красных!
Позже, уже после ХХ съезда КПСС, когда мы подросли и снова заинтересовались своими предками, выяснилось вот что.
Дочь атамана
Оказывается, наши родители – чистокровные казаки родом из станицы Сандыктав Акмолинской области. Сейчас эта местность принадлежит другой стране — Казахстану.
Мама родилась в 1913 году в семье атамана этой станицы. Она считалась незаконнорожденной, так как отца у нее официально не было. Дедатаман не позволил своей дочери выйти замуж за простого казака (чемто тот ему не понравился), поэтому дал внучке свою фамилию и отчество. Так появилась Александра Павловна Смолина.
Павел Смолин — наш прадед по матери. В гражданскую войну, когда маме уже было семь лет, красные заняли станицу и расстреляли и дедаатамана, и его дочь (мамину маму). Так наша мама осталось полной сиротой и жила с родной тетей Марусей, которой
было тогда 19 лет.
«Почти по Шолохову»
Теперь о папиных родичах. Папин дед — Михаил Бессонов — воевал в первую мировую, был ранен, получил от правительства пять рублей золотом, вернулся в станицу, построил дом — и вскоре умер от ран. Осталось четверо детей, старшим из которых был Иван, 1898 года рождения.
Всего 20 лет было Ивану, когда началась гражданская война. К этому времени он уже был женат и имел сына Георгия (наш будущий отец). А далее все «почти по Шолохову».
Казака Ивана Михайловича Бессонова мобилизовали в белую армию, которой командовал Колчак. Колчака потом в Сибири расстреляли, а остатки армии ушли в Китай.
Отец наш оказался наполовину сиротой, мать его — «соломенной вдовой», но впоследствии она снова вышла замуж за казака из соседней станицы, который спас их с сыном от голода.
Голод, который в 30е годы разразился в Казахстане, погнал многие семьи на Урал. Какоето время наши даже работали на строительстве Магнитогорска. Отец впоследствии говорил, что он тоже «строил Магнитку», а именно – продавал там пирожки.
Потом судьба занесла их в Карабаш, где отец работал на медеплавильном заводе электриком-обмотчиком и там же окончил семилетку. Кстати, в те же 30-е годы от папиного отца кто-то передал весточку, где говорилось, что живет он в Китае и зовет туда же жену и сына. Конечно, сделать это им было невозможно.
Крым для меня — наш!
Советская власть, однако, детей не бросала на произвол судьбы, а призывала учиться. Мама тоже окончила в станице семилетку, потом педучилище в Атбасаре . Она была пионеркой первого призыва и даже состояла в Совете отряда. Занималась ликвидацией неграмотности. После педучилища была распределена в сельскую школу, но сбежала оттуда от голода. Об этом она со стыдом нам рассказывала. Видимо, со своей теткой она тоже попала в Карабаш.
В Карабаше родители и познакомились. Мама, будучи учительницей, заразила папу стремлением учиться: поступила в Ленинградский пединститут им. Герцена, а отец – в Свердловский техникум путей сообщения. Это было в 1934 году.
Оба они получали стипендию, на это и жили. Помогать было некому, так как у отца к тому времени народились две сестры и брат, а мамина тетка тоже уже имела троих детей. Это я к тому, что Советская власть лишила наших родителей детства, но взамен дала им образование.
Отец окончил техникум в 1938-м году и приехал в Ленинград, где они с мамой поженились. Мама перед этим была на практике в Крыму, который на нее произвел ошеломляющее впечатление. Она часто нам рассказывала о нем, показывала фотографии Крыма и Ленинграда, так что мы с детства знали все достопримечательности этих мест. Поэтому Крым для меня – наш!
Повезло!..
Отец получил направление на работу в Надеждинск (сейчас это город Серов). Первый ребенок у родителей умер, а второй сын появился на свет уже после того, как отца забрали в РККА(рабоче-крестьянскую Красную армию) на финскую войну.
Отцу повезло: пока их готовили, финская война закончилась, и ему довелось быть среди тех, кто в составе Красной Армии занимал Прибалтику по пакту Молотова-Риббентропа. Про это отец говорил: «Мы были в обмотках, а у них была цивилизация…»
Ну, а в 1941 году отцу пришлось отступать с нашими войсками с жестокими боями от Прибалтики до станции Бологое, где в июне 1942-го года его назначили диспетчером на железной дороге. И снова ему повезло. Он был специалистом-железнодорожником, а таковые были очень нужны в тылу, так как заводы, которые успели перевезти на Урал и в Сибирь, начинали давать фронту вооружение, требовалось навести четкий порядок на железных дорогах, чтобы беспрерывно снабжать фронт всем необходимым.
Так отец попал на Урал, а точнее — на станцию Миасс, где сначала работал диспетчером, а потом начальником станции. Повезло и всем нам: отец вернулся живым с фронта, и мы все потом народились.
Оставил память
После Великой Отечественной войны отец работал в Карабаше начальником железнодорожного цеха, был депутатом горсовета, заместителем директора Карабашского горно-металлургического комбината, два года — председателем городского Совета, затем заместителем директора Вишневогорского ГМК.
На этой должности успел сделать много хороших дел для улучшения жизни вишневогорцев, чем оставил о себе хорошую память.
Выйдя на пенсию, построил в Вишневогорске щебеночный завод и пятиэтажный дом для заводчан.
Мама до самой пенсии (до 50-ти лет — как мать–героиня) работала учителем географии в школе № 2 города Карабаша. В 1957-м году съездила на родину, в Сандыктав, где ей показали брата по отцу — сына того не признанного дедом казака. Они оказались очень похожими…
Наталья Бурова: «Наша семья. В центре — отец. Слева направо — Сергей, Андрей, Александр и я. Боря учится в Миассе, мама фотографирует.» 1957 год.
Мы, пятеро…
Кем выросли мы, пятеро?.. Образование нам тоже дала Советская власть. Миасский геологоразведочный техникум окончили два брата — Борис, 1940 года рождения, и Александр, 1949 года рождения.
Отработав в шахте поселка Магнитка, Борис поступил в Магнитогорский горный институт. Женился, записался в кооператив, был избран его председателем и руководил постройкой дома, где потом получил однокомнатную квартиру. После окончания МГИ получил направление на Курскую магнитную аномалию, где и работал до пенсии. Имеет авторское свидетельство на изобретение.
Брат Александр работал геофизиком в Узбекистане, в самом центре пустыни Кызылкум, искал месторождения редких и цветных металлов. После окончания Пермского университета жил на Кольском полуострове, трудился на нефтяных платформах вахтовым методом.
Еще один брат, Сергей, окончил Магнитогорский горный институт, работал в Красноярском крае в горной промышленности на руководящих должностях.
Самый младший брат (Андрей, 1950 года рождения) окончил с отличием Нефтекамский химический техникум, работал на газовых месторождениях в Тюменской области.
Я родилась в Миассе во время войны (1944 год). Среднюю школу окончила в год полета в космос Юрия Гагарина, тоже мечтала стать геологом. Но по совету отца поступила в техникум связи, а по совету мамы – в город Ленинград. По распределению три года отработала на Центральном телеграфе Магадана и снова пошла учиться. На этот раз в институт — тоже связи и тоже в Ленинграде. Страна в эти годы поднимала Нечерноземье, и после института я оказалась во Владимирской области, где и осталась.
Что было бы, если?..
Вывод простой: Советская власть давала возможность учиться всем, кто этого хотел. Мама говорила, что в нашей семье в какой-то период было сразу четыре студента. Выучились все. Возможно ли такое сейчас?..
Еще в детстве я задавала себе вопрос: «А что было бы, если бы не было революции? Кем бы были наши родители, кем бы стали мы?»
Папа был бы казаком, мама — казачкой. Ну, и мы бы тоже пошли по их стопам. Смогли бы мы получить образование? Думаю, что вряд ли.
Хотела бы я стать казачкой?.. После прочтения «Тихого Дона» Михаила Шолохова я поняла, что совсем не хочу туда, в казачью станицу: порядки казачьи мне совсем не понравились.
Мы, хотя по происхождению чистокровные казаки, но воспитаны всетаки Советской властью, пионерией, комсомолом. Папа — член ВКПб с 1946го года. Из нас, пятерых, трое тоже
были членами КПСС.
Не ругали, не жаловались
От своих корней оторвались еще в детстве наши родители. Конечно, в крови у них коечто казачье осталось: честность, справедливость, уважение к людям, умение работать беззаветно на пользу Родине.
Интересно, что мы никогда от родителей не слышали никаких обид на Советскую власть, они никогда не ругали революцию, не отзывались плохо о руководителях страны, не жаловались на тяжелое детство.
Мама и папа скрывали свое настоящее происхождение. В автобиографиях в графе 5 «Соцпроисхождение» указывали: «а) бывшее сословие (звание) родителей — крестьянское;
б) основное занятие родителей до Октябрьской революции – сельское хозяйство».
Это — из личного листка по учету кадров, дата заполнения — февраль 1948 года.
Что писала мама в своих листках, я не знаю, но меня она научила писать, что происхождение мое из служащих. В 1961 году при подаче документов в учебное заведение еще требовалась автобиография, а в ней первым делом надо было сообщать, кто твои родители.
Народ не очень способен…
В нашей семье мы шутили, что папа — коммунист, а мама — большевичка. Конечно, мама была только пионеркой, но пионерское детство наложило свой след на всю ее жизнь.
В институте ей пришлось учиться у преподавателей, которые работали еще при царской власти, поэтому знания у нее были крепкие. Кто преподавал общественные науки — не знаю, но мама отлично знала работы Ленина, историю КПСС, философию и могла нас запросто
«положить на лопатки» со всеми нашими институтами.
Вообще мама была ярая коммунистка по своему характеру. Папа — спокойнее, выдержаннее. От него я, будучи уже взрослой, услышала, что «социализм — это хорошая формация, но чтото народ наш не очень способен при нем жить».
Выходит, поколению родителей досталось самое тяжелое время в истории нашей страны. Детство— в холоде и голоде, сиротство, война, опять голод и холод. Потом — восстановление страны, вечный дефицит, вечная угроза репрессий до самых 60х годов.
Вот тогда только и вздохнули. Только в Вишневогорске (1963 год) у родителей появилась квартира со всеми удобствами, да и снабжение там было намного лучше, чем в Карабаше.
Забывая дедукцию…
А самое хорошее время за всю историю СССР досталось нашему поколению: пионерские лагеря, школа, книги, лыжи, коньки, кружки и всякие разные увлечения (фотография, радиолюбительство, выпиливание
лобзиком и прочее).
Наталья Бурова: «Это мы у дверей горного техникума в Миассе, приехали проведать Борю. Слева — я с братьями. В центре — мама.»
Жизнь была интересная! В школе жили дружно. Собирали макулатуру, металлолом, занимались спортом, дружили. Влюблялись и не обращали внимания на то, что неважно одеты.
Про студенческую жизнь я вообще молчу, потому что это — самые чудесные годы. Конечно, с приходом на производство мы забывали «дедукцию и индукцию» и давали продукцию.
Сталкиваясь с взрослой жизнью, кое в чем разочаровывались. Вспоминались слова отца: «народ у нас к социализму не готов». Но — ничего! Работали от души, с интересом, добивались результатов. Отработали по 40 с лишним лет, сейчас все мы — пенсионеры и, кроме квартир, полученных когдато от государства, да приобретенных машин, в собственности ничего не имеем. Единственный, кто сумел построить дом, — младший брат, работавший в Газпроме.
«Этот развалит страну…»
Мама умерла рано, еще при Советской власти. Отец дожил до 1997 года. Новые времена сначала принял с энтузиазмом, а потом сурово. Про Ельцина сразу сказал: «Этот развалит страну!». Так и случилось.
Что мы имеем на сегодня? У отца четыре внука и пять внучек, почти у всех уже есть свои дети. То есть все мы пятеро сами стали дедушками и бабушками.
Жаль, что редко видимся, так как разъехались по всей стране: Мурманск, Красноярск, Тюменская область, Владимирская и Курская. Выбраться в гости нелегко, возраст не тот. Но зато теперь средства связи хороши. Встречаемся регулярно в эфире и видим друг друга по скайпу.
Когда было лучше?
Так чем же стала для нашей семьи революция?.. Сама по себе она ничего плохого не принесла.
Но вот гражданская война осиротила наших родителей. Однако же Советская власть и помогла потом встать на ноги. И мы все — тоже воспитанники этой власти.
Еще вопрос, который часто себе задаю: «Когда людям жилось лучше — тогда или сейчас?» И опять однозначно не ответить.
Наверное, тогда нам жилось лучше. Мы были молоды, уверены в будущем. Смотрю иногда на теперешние магазины и думаю: вот бы такой магазин со всеми этими товарами да перенести бы нам туда, в 70е годы…
Наталья Бурова (Бессонова).
Фото из архива Н. БУровой.
