«Автоматчик говорил: «Партизанен!»
Помнится оккупация 1942-го. Мужики, бабы во главе с председателем колхоза на косогоре решали, как эвакуировать скот. Вдруг на дорогу выехала огромная колонна немецких мотоциклистов. Ребятишки подались врассыпную, а взрослые остались.
Немцы уточнили дорогу и исчезли. А через несколько дней в хутор вошли интендантские части. Одно время в Горбатовском стояли итальянцы, затем — румыны, которые построили прямо во дворе три огромных блиндажа.
После них пришли немцы. Переловили кур, вырезали скотину. Когда началась бомбежка, в одном из блиндажей укрылось 50 семей хуторян. Фашисты безуспешно пытались их прогнать. Как и любой ребенок, я испытывал страх, когда немецкий автоматчик говорил «партизанен» и тыкал стволом. Мать прижимала к себе, а фашисты проходили мимо.
Одному немецкому патрулю очень нравилась песня «Волга, Волга — мать родная». Несколько раз фашисты приходили в дом и требовали от матери спеть эту песню.
От бомбы сгорел наш дом. Мин и неразорвавшихся бомб было столько, что огороды после войны пустовали несколько лет.
