Николай Львович Либединский почитал своим долгом лечить людей: раз он знал, как, следовательно, должен был помогать.
От комнат санпросветработы при избах-читальнях и Домов санитарного просвещения — до регионального Центра общественного здоровья. В этом году службе медицинской профилактики Челябинской области исполняется 100 лет. А одним из основоположников санпросветработы на Южном Урале еще в самом начале XX века был земский врач из Миасса Николай Львович Либединский.
Врач для бедных
По метрикам настоящее имя доктора Николая Лебединского — Натан Либерович, фамилия — Либединский. Родился он в городе Лебедин Киевской губернии в 1868 году. После двух университетов — Йенского в Германии и Дерптского в Тарту — приехал в Одессу работать детским и санитарным врачом. Там он женился на коллеге Товбе Вульфовне и, претерпев гонения за антиправительственные взгляды, вынужден был в 1901 году переехать с семьей в поселок Миасского завода. Лебединский служил там старшим врачом горнозаводского госпиталя.
Больница и дом Лебединских в Миассе располагались на краю поселка — за последними домами по Верхнеуральскому тракту. Здания, к сожалению, не сохранились. Район доктору был поручен огромный: прииски разбросаны в лесах, дорог нет. Но Лебединский по духу был подвижником. Не считаясь ни с погодой, ни со временем года, доктор добирался к больным на дальние прииски Миасского золотопромышленного товарищества. Рассказывали, что с неимущих плату за лечение не брал, а бывало, не только выписывал рецепты, но и незаметно оставлял деньги на лекарства. Его называли врачом для бедных.
Первейший долг
Восстановить события того времени помогает книга воспоминаний «Воспитание души», написанная Юрием Либединским, сыном Николая Львовича.
«Иногда летом вдруг отворялись наши ворота, — вспоминал писатель Юрий Либединский, — и во двор въезжала телега, вся заваленная битой дичью. Все это благодарный пациент, какой-нибудь лесник из далекого кордона, смолокур или золотоискатель, привозил отцу за то, что он добирался через горные перевалы и бурливые речки, чтобы помочь родить женщине или вылечить ребенка…».
Огромный горно-промышленный Миасский округ, ни дорог, ни фонарей, и очень бедный люд, лечить который Лебединский почитал первейшим долгом. Он лечил бы, даже если бы ему не платили совсем ни копейки, просто потому, что он почитал это долгом образованного человека: раз он знал, как, следовательно, должен был помогать. Больше того, он был абсолютно убежден, что главная причина болезней — нищета и убогость. И чувствовал свою вину перед простыми людьми из-за того, что он не может переустроить мир по справедливости и сделать их жизнь легче, сытнее, благополучнее.
«Как я гордился тем, что отец лечит людей и за это его уважают и любят, — писал в своей книге Юрий Либединский, которого мальчишкой отец иногда брал с собой. — Я видел, каким почетом встречают отца, как люди благодарны».
Добро – людям
Каждый вечер в кабинете доктора собирались девушки в белых халатах, с красными крестами на косынках — Николай Львович вел занятия с сестрами милосердия. Это было его личным подвижничеством — просвещать и обучать он считал своим первым долгом. «Людям надо делать добро» — вот его кредо, которое он любил повторять мягким, рокочущим голосом.
Невысокий, широкоплечий, с высоким лбом, бородка клинышком. Любил литературу, музыку, песни. Пел немецкие, украинские песни, арии из опер. Прекрасный мудрый отец, он был нравственным идеалом для детей.
Когда в 1904 году началась Русско-японская война, Николай Львович уехал на Дальний Восток. Привез раненых на Урал, оборудовал больницу под лазарет Красного Креста, стал старшим врачом эвакогоспиталя при Миасском заводе. Многих спас от смерти.
Именно в таком работал Николай Либединский.
«Нежелательное влияние»
В 1909 году Лебединские переезжают из Миасса в Челябинск: троим детям нужно было дать хорошее образование. Жили состоятельно. Летом семья выезжала на дачи на озеро Смолино, оно считалось целебным, и на любимый Тургояк. В Челябинске у докторов Лебединских была частная клиника. Как и в Одессе, в Челябинске Николай Львович, известный своими левыми взглядами, состоял под надзором полиции. В архивном деле «Агентурные сведения, докладные записки о деятельности неблагонадежных и уголовных лиц по Челябинскому уезду за март — сентябрь 1912 г.» сохранилась докладная записка от 17 мая 1912 года начальнику Оренбургского губернского жандармского управления, читать которую – чистое удовольствие:
«…Общество дошкольного образования и детской площадки, вдохновителем которого является врач еврей Лебединский, известный своим левым поведением, может произвести нежелательное влияние на выборах в Четвертую Государственную Думу…».
В 1914 году началась Первая мировая война. В Челябинск хлынул поток беженцев. Стариков, женщин, детей размещали в дощатом здании кинотеатра «Вулкан». Доктор Лебединский организовал медицинское обслуживание, дежурил там регулярно. Но вскоре Николая Львовича мобилизовали и назначили начальником госпиталя в Уфе, где врачами работали военнопленные немцы и австрийцы, а Лебединский знал в совершенстве немецкий язык.
«Социальные» болезни
В Челябинск Лебединский вернулся после Февральской революции. Вдохновленный переменами, Николай Львович разработал проект реорганизации медицинской службы. По его замыслу, «медицинский труд объявлялся общественной обязанностью врача. За это врач получал заработную плату, которую ему выплачивало городское или сельское самоуправление…». По сути, он предложил систему бесплатного здравоохранения, которую воплотит советское государство. Но его доклад о реформе на собрании Союза врачей встретили в штыки. Как можно лишиться частной практики и согласиться на мизерную зарплату? За такое радикальное предложение бескорыстного доктора Лебединского и его единомышленников исключили из Союза врачей. Правда, часть реформ позже ему все-таки удалось провести через Уфимскую городскую думу, во главе которой тогда был известный большевик Цюрупа.
«Отец всю жизнь тяготился частной медицинской практикой, хотя нужно признаться, что именно эта презираемая им частная практика была источником благосостояния нашей семьи, — вспоминал Юрий Либединский. — Но, сколько я его помню, он даже в разговорах дома, за столом, с матерью и с друзьями, говорил, что большинство болезней имеет своей причиной социальное неустройство… Холерная эпидемия, каждую осень поражавшая наш город, обусловлена отсутствием санитарного благоустройства. Чахотка? Ну разве неясно, что причина ее в ужасных условиях труда, в беспросветной бедности? Алкоголизм? Разве неясна связь этой болезни с нуждой, со стремлением освободиться от вечной заботы о хлебе насущном? А болезни богатых — ожирение, все виды расстройства пищеварения, ведь они обусловлены обжорством, отсутствием физического труда… Революция, только революция может перестроить медицину и сделать ее орудием в руках общества! — твердил отец.
Революция пришла, и он тут же взялся за дело революционного переустройства всего медицинского обслуживания населения. К нему вместе с революцией вернулась его молодость… Да, он тогда впервые рассказал мне о себе такое, чего я не знал раньше, — о революционных увлечениях юности и о том, как естественно-научное образование привело его к материализму и последовательному атеизму, которого он и придерживался всю жизнь».
Екатерина Дмитриева
Фото из личного архива Надежды Капитоновой
Окончание следует…
