Известный журналист, публицист, телеведущий, политический консультант ответил на вопросы «МР».
Самыми интересными гостями завершившегося на днях в Челябинске 22-го областного фестиваля СМИ были интеллектуал, публицист, теле- и радиоведущий Анатолий Вассерман и главный редактор газеты «Московский комсомолец» Павел Гусев.
Участникам фестиваля удалось пообщаться с ними в ходе творческих встреч. Задал несколько вопросов и главный редактор газеты «Миасский рабочий» Максим Туманов.
Творческая встреча с Анатолием Вассерманом называлась «Будущее через 50 лет», но так далеко заглянуть в грядущее не рискует даже такой «интеллектуальный монстр». Он готов делать обоснованные прогнозы лишь на 10-20 лет вперед.
— Каковы, на ваш взгляд, причины пандемии COVID-19 (были в свое время предположения, что вирус искусственного происхождения), почему она так широко распространилась и когда закончится?
— К сожалению, пандемия вполне естественна. То, что китайские крестьяне содержат птиц и свиней в одних и тех же помещениях в сочетании с особенностями китайского климата, довольно жаркого и в то же время очень влажного, превратило Китай в постоянно действующий уже несколько тысяч лет источник разнообразных новых болезней. Естественно, какие-то из этих болезней оказываются сравнительно безопасными, какие-то, наоборот, катастрофичны, но можно не сомневаться, что источником чумы и гриппа в свое время был именно Китай. Вот насчет холеры и оспы возможны варианты – это может быть Китай, может быть Индия, где примерно те же обычаи, но все это, к сожалению, вполне естественно.
С нынешней пандемией нам не повезло в том плане, что этот новый коронавирус сочетает в себе сразу несколько факторов, повышающих опасность этой болезни (кстати, мой отец умер 12 мая именно от коронавируса на 90-м году жизни). Версия о лабораторном происхождении проверена неоднократно и разными методами, и признаков искусственного происхождения этого вируса нет.
Ну а когда пандемия закончится? Любая эпидемия кончается, когда, по меньшей мере, у трех человек из четырех есть иммунитет. Достичь такого уровня иммунитета без прививок в данном случае, по-видимому, невозможно, хотя, конечно, многим везет, и иммунитет появляется без болезни. Вот мне, например, именно так и повезло. В медицине это называется вариоляция по старому открытому примерно за тысячу лет до нашей эры методу защиты от оспы. Вариола – это гнойный пузырек при оспе, прокалывали его иголкой, потом той же иголкой кололи здорового человека и с хорошей вероятностью, по крайней мере, более чем в половине случаев, он оказывался защищен от оспы. Дело в том, что есть в организме универсальное средство защиты от любой заразы, такие, например, как повышение температуры при любой «непонятке» в самочувствии, но, как все универсальные средства, они сравнительно малоэффективны. Поэтому если доза заразы, попавшая в организм, слишком велика, чтобы с ней справились эти универсальные средства, начинается выработка специализированных средств. Как правило, это белки сложной формы, сцепляющиеся с какой-нибудь частью этой заразы и тем самым выводящие ее из строя. Эти белки и называют антителами. А дальше называется гонка. Размножаются антитела, размножается зараза – кто быстрее. Если антитела размножатся быстрее, тогда болезнь не возникнет, а иммунитет к ней будет.
Что касается меня, я узнал о том, что у меня высокий уровень антител, когда записался добровольцем на третий этап испытаний «Спутника-Вэ», а при этом берут тест на антитела перед прививкой, чтобы посмотреть, как изменится их уровень после. И оказалось, что у меня уровень антител такой высокий, что прививаться в данный момент просто не имеет смысла, потому что прививочный материал будет немедленно уничтожен уже готовыми антителами, значит, не поможет их выработать. Первый тест я сдавал в середине сентября, второй – в начале марта, он показал, что картина не изменилась, следующий буду сдавать, вероятно, в начале июня. В любом случае, как только увижу, что уровень антител упал до такого, при котором прививка уже работоспособна, я ее сделаю, чего и всем желаю.
Сейчас, судя по результатам теста на антитела, в Москве чуть ли не у каждого второго сейчас есть иммунитет, сформированный таким образом. Но этого, еще раз повторю, мало, нужно, чтобы иммунитет был у трех человек из четырех, а этого без прививки не добиться.
Между тем, в социальных сетях сейчас идет совершенно дичайшая и по накалу, и по нелепости доводов антипрививочная кампания. Я уж не знаю, добросовестные дураки стараются или это очередная информационная война против нас. Во всяком случае, скорость прививки в нашей стране намного меньше, чем возможно по техническим ресурсам, по скорости производства вакцины. Специалистов это серьезно напрягает, потому что если таким вот информационным способом продлить у нас эпидемию, это крайне опасно во всех отношениях.
Бумага – надежнее
— Что будет со СМИ в ближайшие 10-20 лет, на ваш взгляд?
— Полагаю, что, с одной стороны, все больше СМИ будет уходить в интернет, хотя бы потому, что гораздо проще изменить одну запись в базе данных или одну страницу на сайте, чем гоняться за тысячами бумажных копий, разошедшимися по тысячам адресов. При этом сохранение традиционных СМИ – это еще и возможность опираться на достаточно надежную историю этих СМИ. И второе. Учитывая нынешние возможности проверки достоверности фактов через интернет, я очень надеюсь, что интернету удастся то, что не удалось даже Советской власти, а именно – отучить журналистов врать.
— Сохранятся ли печатные СМИ?
— Очень надеюсь, что сохранятся по тем же причинам. Бумага – надежнее. В то же время понимаю, что цифровой формат во многих отношениях предпочтительнее. Вот, например, на этом устройстве на флешке размером с ноготь может быть сохранено 32 гигабайта текста, а это очень солидная библиотека. И сейчас я значительную часть своей библиотеки перепокупаю в цифровом виде просто потому, что в бумажном виде она уже не умещается в моей квартире. Думаю, будет какой-то компромисс, например, бумажные издания для серьезных библиотек, цифровые – для массового потребителя.
Что после интернета?
— Все задаются вопросом, что будет с прессой. А что будет с интернетом? Он же тоже не вечен. Может быть, нам уже пора готовиться к какой-то новой реальности? Что будет после интернета?
— Наверное, что-нибудь будет, но что именно, сейчас так же невозможно предсказать, как практически невозможно было предсказать сам интернет в нынешнем его виде. Если вы посмотрите труды хороших фантастов (а фантастика – это самый реалистичный в данный момент художественный метод), вы там увидите в лучшем случае систему централизованной обработки и хранения данных, к которой подключены простенькие терминалы. Если посмотрите у Стругацких «В мире полдня», как устроен большой всемирный информаторий – то, что было популярно в 60-е годы, когда они этот самый «Мир полдня» создавали – это какой-то очень большой вычислительный центр, к которому можно подключиться через терминал из любой точки мира, но это именно терминал, то есть он сам практически ничего не делает, он только формирует запросы и отображает результаты поиска. А интернет в нынешнем виде с распределением информации по многим миллионам серверов, раскиданных по всему миру, насколько я знаю, никто из фантастов не предсказал. Точно так же я сейчас не берусь предсказать, как будет выглядеть то, что придет на смену интернету.
Мир спасет смелость
— Достоевский заявил, что красота спасет мир. Как вы считаете, что спасет мир?
— Я думаю, что мир спасет смелость. Мы не должны бояться собственных действий, результатов собственных размышлений, потому что только размышления и действия на основе этих размышлений способны если не превратить мир в рай, то, по крайней мере, спасти его от превращения в ад. Это я Бердяева перефразировал, который сказал, что цель государства – не сделать жизнь раем, а не дать жизни сделаться адом. С моей точки зрения, нас должна спасти в первую очередь интеллектуальная смелость.
Скоро мы расскажем, о чем шла речь на творческой встрече с главным редактором «Московского комсомольца» Павлом Гусевым, которая прошла на 22-м фестивале СМИ Челябинской области.
Фото Натальи Вольвач и ИД «Гранада-пресс»
