Рассказ о жившем в Миассе режиссере, постановщике, музыканте, актере Германе Христиановиче Шрайтеле.

Чем дольше живешь, тем яснее понимаешь: каждый встреченный тобою человек — это живая история. И пусть даже не он сам, а его дедушка, папа, мама, брат или двоюродная тетка — какая, в принципе, разница?..

Главное — нам всем всегда есть, что рассказать. Другое дело — чтобы нашлись уши, которые бы захотели этот рассказ услышать…

Неожиданно!

В краеведческом календаре наше внимание привлекла пара предложений о жившем в Миассе режиссере, постановщике, музыканте, актере Германе Христиановиче Шрайтеле.

Нам, конечно же, захотелось узнать о нем побольше — ведь в России идет Год театра!

«Отыскать бы родственников, — думали мы, не сильно веря в эту возможность, — но где их найдешь? Да и живут ли они в Миассе, не уехали ли?».

Машинально открыла соцсети — и тут же наткнулась на фамилию Шрайтель, примостившуюся рядом с милым женским именем Нина. Глянула на фотографию Нины Шрайтель — и ахнула!

Со снимка глядела на меня Нина Германовна Петрова, мой педагог по фортепиано в ДШИ № 2. Ну кто бы мог подумать, что любимая с детства учительница — дочь человека, так заинтересовавшего нас?

Не семья — оркестр

Дальше все просто: созвонились-договорились-встретились… К моей радости, в семье сохранился прекрасный фотоархив, а дочь, тронутая вниманием к уже покинувшему этот мир отцу, с удовольствием рассказала о нем все, что знала.

Биография Германа Христиановича оказалась полна невероятных событий…

Родился он в 1908 году в Синельниковском районе Днепропетровской области, где до 1941 года жили российские немцы. Семья Шрайтелей, состоявшая из 11 человек (отец-учитель, мать-домохозяйка и девять детей), была необычайно музыкальной.

Старший брат Германа играл на гармошке, средний — на скрипке, сам Герман — на аккордеоне, баяне и скрипке, а сестры, не имея специального образования, прекрасно поставленными, отшлифованными самой природой голосами, пели немецкие, украинские и русские песни.

Удар, еще удар…

Счастье дружной семьи длилось недолго. Когда Герману было 13 лет, отца зарубили шашками махновцы, они же сожгли дом. Мать не вынесла горя и скончалась.

Младшего брата, оставшегося круглым сиротой, взял в свою семью старший, а по достижении совершеннолетия отправил его учиться в Днепропетровский музыкально-театральный техникум.

Поступление совпало с очередной семейной трагедией: арестовали и выслали в Казахстан четырех сестер Германа.

В 1935 году Герман, завершив учебу, начал работать в Днепропетровском драматическом театре и театре города Энгельса. А два года спустя — еще один удар по самому больному: арестовали и неизвестно куда увезли старших братьев. Больше о них никто никогда не слышал…

Справиться с горем помогли жена и маленький сын. Казалось, жизнь налаживается: есть любимая работа, есть семья…

Из театра в Вятлаг

Перед войной Днепропетровский драмтеатр отправился на гастроли в Минусинск. Жена и сын Валерий были вместе с Германом, так как Ольга выполняла в театре обязанности костюмера. Весть о войне обрушилась на них как гром среди ясного неба. Когда Герман узнал, что родное село захватили немцы, а двух его младших сестер угнали в Германию, горю, казалось, не будет конца. Но это был не конец испытаниям. Самое страшное ожидало впереди…

В январе 1942 года вышло секретное постановление Государственного комитета обороны № 1123 о мобилизации немецких мужчин 17-50 лет в «рабочие колонны». Документ предписывал обязать явиться в военкоматы по месту жительства 120 тысяч человек и передать их в распоряжение НКВД для работы на лесозаготовках, строительстве заводов и железных дорог.

12 января 1942 года вышел приказ № 0083 за подписью наркома Лаврентия Берии, в котором говорилось, что размещены «трудмобилизованные» будут в особых лагерных пунктах при лагерях НКВД, а питание им устанавливается по нормам ГУЛАГа. Мобилизованным в рабочие колонны предписывалось выполнять и перевыполнять производственный план, а оперативно-чекистскому отделу — заблаговременно пресекать «всякие попытки разложения дисциплины, саботажа и дезертирства».

Жить да радоваться?

Так Герман Шрайтель попал в Вятлагерь. Супруга, тревожась за судьбу сына, поменяла ему фамилию, имя и отчество и прекратила общаться с бывшим мужем. На долгие годы сын и отец потеряли друг друга…

Вместе с другими заключенными Герман валил лес, возил воду, а порой и трупы умерших товарищей. И вдруг ему неожиданно повезло — начальство узнало, что он музыкант.

Шрайтеля назначили завклубом, он готовил концерты, ставил пьесы, играл на баяне. На одном из танцевальных вечеров познакомился с молоденькой учительницей по имени Зоя. В 1946 году они сыграли свадьбу и заселились в крошечную комнатку, выделенную лагерным начальством.
Жить бы да радоваться?.. Как бы не так!..

В декабре 1946 года Германа погрузили в товарняк и увезли в неизвестном направлении. Этим «неизвестным направлением» была станция Миасс…

Носков не нашлось

Миасс стал для Германа Христиановича настоящим спасением. Во-первых, это был не трудлагерь, а строительство нового завода. Во-вторых, он попал в клуб «Уралавтострой» к единомышленникам, ставшим ему настоящими друзьями.

Поначалу жил просто в клубе. Потом семью приютил завклубом Пётр Семёнович Крам, а когда родилась дочка, молодой семье выделили отдельную девятиметровую квартиру в бараке.
Вдохновленный открывшимися перспективами, Шрайтель взялся за создание театра, где сам был и актером, и режиссером, и худруком. Декорации писал Евгений Васильевич Никольский, за музыкальное сопровождение отвечала супруга художника, Вера Абрамовна.

В семье Петровых хранится программка музыкальной комедии «Свадьба в Малиновке», датированная 1958 годом. Среди исполнителей — участники коллектива художественной самодеятельности клуба «Уралавтострой»: Тимофеев, старший воспитатель; Бонакер, диспетчер; Пичугина, контролер; Ершов, маляр; Шаш, техник; Куличенко, столяр; Кадков, разнорабочий; Глухов, плотник; Барщенко, слесарь; Шаталов, шофер; Созинов, крановщик и другие. В роли Яшки-артиллериста — Герман Шрайтель.

— Вспоминается забавный случай, — рассказала Нина Германовна. — Для роли Яшки артиллериста мама специально вырезала папе дырки на носках. Зрители это заметили. После спектакля к маме подошла женщина: «Зоя, новых носков не нашлось, что ли, чтобы на Германа надеть?.. В дырявых вышел, стыдоба какая…».

Хохотали все!

Фото из семейного архива Шрайтелей и Петровых