Исследователь Тунгусского метеорита Леонид Кулик писал стихи.
Миасцам наверняка известно имя Леонида Кулика — человека удивительной судьбы, советского минералога, первого исследователя Тунгусского феномена, основателя науки «метеоритика».
Много времени Леонид Кулик посвятил изучению Тунгусского метеорита, первым обнаружив радиальный вывал леса вокруг эпицентра в радиусе 1530 км. «Я не мог вообразить себе, — писал Леонид Алексеевич в своем дневнике, — грандиозные масштабы этого исключительного падения. Все повалено, сожжено, а вокруг на эту мертвую зону надвинулась молодая поросль. И жутко становится, когда видишь 20-метровых великанов, переломанных как тростинки!»
В 1928 году Эдуард Багрицкий описал тунгусскую экспедицию Л. А. Кулика в стихотворении «Исследователь», посвятив ему такие строки:
Ружье, астролябия, чайник —
Нехитрый инструмент его.
Бредет он по вымершим рекам,
По мертвой и впалой земле.
Каким огневым дровосеком
Здесь начисто вырублен лес,
Какая нога наступила
На ржавчину рваных кустов?
Какая корявая сила
Прошла и разворотила
Слоистое брюхо пластов?
Становление Леонида Кулика как минералога связано с Ильменами. В 1911 году в Миасс приехал Уральский отряд Радиевой экспедиции под руководством известного ученого Владимира Вернадского. Здесь члены экспедиции встретили Леонида Кулика, исполнявшего обязанности помощника лесничего Миасской казенной дачи. Он оказался энергичным, культурным человеком, самостоятельно изучал минералы, в молодости участвовал в спектаклях самодеятельного театра.
А еще… писал стихи. Об этом в 1992 году внук Леонида Кулика (Вячеслав Кулик Павский) сообщил в письме к сотруднице Ильменского заповедника, кандидату исторических наук Людмиле Буториной, уже, к сожалению, ушедшей от нас: «…Леонид Алексеевич писал в поездах, отдыхая в санатории, писал в экспедициях. Иногда это были не законченные стихотворения, а всего несколько строчек, которые чудом сохранились до сегодняшнего дня. Есть у него и стихотворения, связанные с Ильменами…».
В 2001 году в Томске вышла книга стихов Леонида Кулика. В предисловии его дочь Ирина писала об отце: «Геолог по образованию, он был сведущ и в других областях знания: разбирался в астрономии, любил ботанику, в период работы помощником лесничего в Миасской лесной даче у него была большая коллекция чучел местных птиц, был неплохим охотником. Он любил природу и тонко ее чувствовал. И он писал стихи, не для печати, для себя…».
История одного кристалла.
В пещере, укрытой от бурь и зари,
Кристаллы хрусталя по стенкам росли
Во славу законов природы.
Но силы враждебные вместе сошлись:
В безумных порывах стихии сплелись,
И… дрогнули стенки природы!
Кристаллы поменьше остались сидеть
(Не им мир лучами своими согреть!),
Но тот, что крупнее и чище всех был,
Что свет лучезарный вокруг себя лил, —
Слетел с своего пьедестала!
Чрез узкую щель он наружу проник,
Стихиям подставил ясный свой лик…
Но бури его не щадили!
Недолго породам родным он служил,
Под градом ударов недолго искрил.
Стихии кристалл раздробили!
23.04.1916 г., действующая армия.
Самоцветы Ильмен.
Мы родились во мраке прошедших веков,
На заре Земли жизни предвечной,
Мы явились в тумане минувших веков,
В лету канувших тысячелетий.
Из глубинных магм сердца Земли
Группы сложных молекул слагая,
Мы потоком могучим наружу текли,
Все преграды в коре разрушая.
И, разрушивши их, мы в Ильменских горах
В ряде жил пегматита твердели;
И в кристаллах чудесных застывши, века,
Как в гранитной тюрьме, цепенели.
А теперь на столе мы лежим пред тобой
И игрою своей самоцветной
Поздравляем тебя и с тобой заодно
Человеческий гений волшебный…
Эти дни на Урале мелькнули как сон —
Незабвенные днилиходеи! —
И прогулки к горам, и поездки верхом,
Блеск и краски веснычародейки!
Пронеслись и исчезли в потоке времен
И другие дни в Латвии дальней:
Венден, Дален и Рига (ряд милых имен!),
Буря боя и прелесть свиданья!
Полуслов, получувств, полувзглядов среда,
Колебанья, порывы исканий,
Полусон, полуявь, полусказка всегда,
Прелесть жуткая полупризнанья!
А с другой стороны — гнет борьбы над собой,
Вечный страх ошибиться в минуты;
И безумный порыв — жажда жизни иной,
Жизни творческой, яркой, могучей!
Опустилась завеса: два акта прошло.
Но не жди, не поднимется боле.
Разбрелись с этой сцены актеры давно,
И вопрос — соберутся ль на новой.
Мир велик и просторен, в нем много дорог:
Можно жизнь колесить и не встретить
Тех, чей след на душе так глубок и широк,
Образ чей все попрежнему светел.
1918 — 1919 г.
Безумных заданий безумный создатель:
В порыве к идее абстрактной, мечтатель,
Что делаешь ты?
Ты сердце свое нарядил, как на праздник,
Окутал его фимиамом фантазий
И дымкой мечты!
Лазурь небосклона, луч солнца, блеск камня
И девичью юность, красу мирозданья —
Ты щедро взял все!
Свил нитку и тканью ажурной опутал,
Туманом мечтаний, как тогой окутал
Ты сердце свое!
Грядущее мысля в весне лучезарной,
В гирляндах цветов, среди красок сверканья
Хотел бы ты жить!
Забыл ты: весна — это миг лишь прекрасный,
За нею же — осень, дожди и ненастье…
А с ними как быть?!
Август 1916 г.
