Летом прошлого года архивная служба России отметила свое 100-летие. Баннер с информацией об этом событии долгое время висел на дверях Миасского городского архива, и невольно думалось, что и нашему учреждению тоже «сто лет в обед».
Скукотища?.. Нет!
Но ведущий архивист Валентина Павловна Афонина эти «думы» развеяла в один миг, сказав следующее:
— На основании хранящихся в фондах документов можно сделать вывод, что датой создания Миасского городского архива является 14 января 1949 года, а это значит, что ему нынче исполняется 60 лет.
Кто-то, прочитав эти строки, недовольно поморщится и проворчит: «Нашли о чем говорить! Архив — это такая скукотища!»
И как же мне будет жаль этого человека… Во-первых, потому, что двери учреждения никогда не закрываются: сюда непрерывным потоком идут люди, которым жизненно важно найти акты ввода зданий в эксплуатацию, разрешения на строительство, договоры куплипродажи, а также документы, подтверждающие границы территориальных округов, передачу жилого фонда, отвод земли, выделение земельных участков, справки о стаже и зарплате и т. д.
А, во-вторых, есть и совсем другие «ходоки» — те, кому интересна история города и его окрестностей, предприятий, учреждений, названия улиц, судьбы земляков, памятники и мемориальные доски и т. п. И это не только музейные работники, но и педагоги, студенты, школьники, да и просто обычные, увлеченные краеведением люди.
Именно здесь я, например, нашла массу интереснейших фактов о мемориале Славы («Скорбящей матери»), о миасском ипподроме и намерении властей пустить в Миассе трамвай, о недолгой жизни местного профессионального театра и о тех, кого эвакуировали сюда в годы войны.
Оболенский, но не тот
А не так давно, роясь в толстых папках с намерением найти сведения о когдато проживавшем в Миассе Юрии Ивановиче Курчатове, двоюродном брате знаменитого ядерщика, наткнулась я на любопытный бытовой эпизод.
Стала листать ветхие разновеликие странички только потому, что меня привлекла мелькнувшая там фамилия — Оболенский. С первых же строк стало ясно, что к Леониду Леонидовичу Оболенскому юный герой той давнишней истории никакого отношения не имеет.
Впрочем, не буду больше говорить загадками и, опираясь на архивные документы, начну рассказ — столь же бесхитростный, как и произошедшая в Миассе предновогодняя история восьмидесятилетней давности…
«Прошу не отказать…»
Итак, 30 декабря 1937 года в редакцию газеты «Известия» пришло письмо. Старательным ученическим почерком семиклассник из далекого Миасса писал:
«Здравствуйте, дорогие товарищи, члены редакции газеты «Известия»! Прошу вас написать адрес дома воспитанников при сухопутной или морской летной школе. Я хочу быть летчиком и потому хочу находиться поближе к аэродрому. Сейчас я учусь в 7″б» классе. Для того чтобы учиться на летчика, надо окончить десятилетку, а у меня нет отца и мать болеет туберкулезом. Ей трудно прокормить нас (в семье нас, ребят, девять и бабушка-безбожница). Отец служил в Красной Армии, был неоднократно премирован, как и мать моя, кандидат партии. Прошу не отказать».
И внизу — подпись: «Оболенский Георгий, ученик 7″б» класса средней школы № 1 г. Миасса. Челябинской области».
Хочу быть летчиком
В «Известиях» не остались равнодушными к столь искренней и простодушной мальчишеской просьбе — ведь не денег же малец просил, а летчиком хотел стать, патриотом.
Наверняка, как и многие его сверстники, Георгий грезил Осоавиахимом. Эта организация (Общество содействия обороне, авиационному и химическому строительству) к тому времени превратилась из кружка по интересам в мощную военизированную структуру, развернула в стране широкую подготовку летчиков, парашютистов, снайперов, организовала движение за сдачу норм на оборонные значки «Ворошиловский стрелок», «Ворошиловский всадник», «Готов к ПВХО (противовоздушной и противохимической обороне)», «Готов к ГСО (санитарной обороне)» и другие. В школы ВВС с 1938 года принимали только тех, кто прошел подготовку в аэроклубах общества.
А может, мальчонка уже был членом Осоавиахима?.. Ведь туда принимали в 14 лет. Или строил авиамодели?.. Вряд ли мы это когда-либо узнаем.
Из Наркомата — в Миасс
В тот же день, 30 декабря, в Наркомат обороны СССР курьер доставляет письмо, напечатанное машинисткой на фирменном
бланке редакции:
«Редакция «Известий ЦИК СССР и ВЦИК» направляет вам письмо гражданина Оболенского Георгия для рассмотрения и принятия соответствующих мер. О результатах просим сообщить непосредственно автору письма».
Письмо подписано заведующим отделом писем и литработником (фамилии неразборчивы).
В секретариате Наркомата обороны, видимо, народ не отличался особой расторопностью. По крайней мере, в отличие от
«Известий», там не кинулись со всех ног «принимать соответствующие меры». А может, у них просто были более важные дела?..
Во всяком случае, прошло шесть дней, и только 5-го января 1938 года в городской совет г. Миасса полетела скупая наркомовская весточка:
«Прошу помочь т. Оболенскому. Ответ о невозможности удовлетворения его просьбы Наркоматом обороны послали. Заместитель начальника приемной, майор Вознюк».
«В помощи не нуждается»
Миасский городской совет, получив письмо аж из самого Наркомата обороны, наверняка всполошился, забеспокоился и немедленно откомандировал члена горсовета, т. Обухову А. П., в семью Оболенских, чтобывыяснить положение дел прямо на месте.
16 января т. Обухова А. П. принесла в приемную горсовета бумагу:
«В Миасский горсовет т. Надымову от члена горсовета Обуховой А. П.
Объяснение по заданию горсовета о выяснении положения г. Оболенской. На иждивении Оболенской находятся четыре человека — трое детей и мать. Работает в тресте «Миассзолото», зарплата выражалась в 450 рублях. С переходом работать в прииском зарплата сохраняется. Проживает в квартире «Миассзолото» по улице Динамитной, № 27. Имеется необходимая домашняя мебель. Мать Оболенской — пенсионерка, получает 35 рублей. Сын Георгий Оболенский учится в средней школе
№ 1. Успеваемость — хорошо и отлично. Поведение — отлично. Считаю, что положение Оболенской среднее и прожить она может без помощи других. 16. 01. 1938 г.»
Не кандидат и не болеет
Буквально на следующий день в отдел писем редакции «Известий» из Миасса уходит письмо, где ответственный секретарь горсовета т. Русин докладывает: «На ваш запрос отвечаем, что мать учащегося Георгия Оболенского работает в приисковом управлении «Миассозолото», получает оклад 450 р. Бабушка живет с ней, получает 35 р. пенсии, всего их семья составляет двое взрослых и трое детей, которые материально обеспечены. Мать Оболенского туберкулезом не болеет. Если есть признаки развития туберкулеза, то они никем не доказаны. Мать не кандидат партии, а сочувствующая».
…Вот так и «обломали» мальчика, который, может быть, обманул газету только потому, что действительно очень-очень хотел стать летчиком.
Возможно, кто-нибудь из читателей газеты вспомнит семью Оболенских, в конце 30-х годов проживавших на улице Динамитной, 27, и расскажет нам, сбылась ли мечта Георгия.
Миасс, 1937 год, архив, письмо, мечта, школьник, Известия, газета, школа №1
