Год назад в кабинете заведующей радиологическим отделением ГБ № 2 мое внимание привлекла висевшая на стене картина. Скромные купавки были так хороши, так свежи и так естественны, что оторвать от них взгляд было невозможно. На мой вопрос сотрудники ответили, что автор картины — бывший руководитель радиологии, а ныне пенсионер Анатолий Можаров.
Не только медик
…Купавки запали в сердце. Захотелось познакомиться с врачомживописцем. Нашла телефон Анатолия Павловича, напросилась в гости и вот, в предвкушении встречи с изобразительным искусством, стою перед дверью.
Гостеприимный хозяин, разлив по чашкам кофе, поинтересовался причиной моего визита.
— Купавки! — тут же ответила я. — Ведь вы не только врач, но и художник?
— Да какой я художник, — добродушно махнул рукой хозяин. — Все это в прошлом. Хотя, если бы не обстоятельства, я мог бы им стать…
Крепкие нервы, сильные руки
Уфалейский паренек с детства отличался способностями к рисованию. По совету педагогов поступил на худграф в Уральское училище прикладного искусства (Нижний Тагил). Учеба давалась легко, два курса пролетели как один день, но вмешалась болезнь. Лечился долго, а когда окончательно встал на ноги и достаточно окреп, пришла пора служить.
Попал Анатолий на Северный флот, служил при штабе, был комсоргом соединения кораблей, выполнял обязанности санинструктора. Тут-то военврач и приметил, что у южноуральца острый глаз, крепкие нервы, сильные руки, точные движения. Стал потихоньку учить и даже, бывало, доверял юноше зашивать раны.
Один за всех, все за одного
Так незаметно созрело у моряка решение стать медиком. Из Челябинского мединститута вышел хирургом, распределился в Миасс, где работал бок о бок со своими однокурсниками Владимиром Плотниковым и Николаем Колесовым под присмотром опытных специалистов Леонида Зубкова, Владимира Голикова, Бориса Хазимова.
— Это было лучшее время в моей жизни, — вспоминает Анатолий Павлович. — Маститые хирурги сначала брали нас, молодых,
в ассистенты, потом доверяли выполнять какойто фрагмент операции, а сами стояли рядом, наблюдали и при необходимости помогали, подсказывали, как лучше, делали замечания. Коллектив был сплоченный, один за всех, все за одного.
С секирой и саблей
В 1984 году в Миассе открылась радиология, и Можарову предложили перейти туда. Послали на специализацию в Челябинск, а позже — на полугодовую стажировку в Боткинскую больницу в Москву.
— Учились мы вместе с Андреем Важениным (нынешний главный онколог Челябинской области), вместе жили в общежитии и вместе же после занятий изучали Москву. Каждый день ходили в театры, музеи, картинные галереи — и со временем уже знали культурную жизнь столицы не хуже москвичей. Однажды (2 октября 1985 года) на Мосфильмовской улице нас спросили: «Ребята, хотите сниматься в кино?..» Мы, конечно же, дали согласие. Снимался фильм «Борис Годунов» с Сергеем
Бондарчуком в главной роли, для съемки массовых сцен набирали «стрельцов». Пришли мы на студию, нас загримировали, бороды приклеили, нарядили, как положено, посадили в автобус и повезли в Кремль, на Соборную площадь. Выдали сабли и секиры, объяснили задачу — стоять в охране шеренгой. Съемки шли два световых дня. Мы с Андреем предусмотрительно запаслись сухим пайком.
А статистам из местных было завидно. Вот они и спрашивают у нас полушутя: «Вам что Бог послал?» «Маргарин, — говорим, — с хлебом и ливерной колбасой. Хотите?..» Скривились. Но, как говорится, голод не тетка: попробовали — и съели все предложенное, похваливая: «Вкусното как!» За работу в массовке нам заплатили девять и 12 рублей — за два дня.
Есть, что вспомнить
— Анатолий Павлович, — смеюсь я, — получается, что я шла к врачухудожнику, а пришла к врачуартисту… А с рисованиемто вы когда закончили?
— Как начал работать, времени на живопись не осталось, так как приходилось, чтобы прокормить семью, брать совместительство в хирургии, в инфекционном отделении, на скорой помощи. Иногда, правда, рисовал, но тут же раздаривал друзьям или отвозил родителям в Уфалей. Дома не осталось ничего… Кроме, разве что, коллекции репродукций.
И Анатолий Павлович распахивает дверцы шкафа, где в строгом порядке стоят и лежат наборы открыток, художественные альбомы, книги по искусству, цветные вкладки из журнала «Огонек», комплекты репродукций — более 16 тысяч единиц.
— А купавки, Анатолий Павлович? — не унимаюсь я. — Почему они остались в больнице, в которой
вы давно не работаете?
— Купавки нарисованы в 70х годах. Жаль было с ними расставаться. Но сотрудники радиологии упросили оставить картину им на память. Нам, кстати, есть, что вспомнить о совместной работе. Быть единственным мужчиной в женском коллективе мне было непросто. Я никогда никого при всех не ругал. Если замечал недоработки, приглашал в кабинет и беседовал с глазу на глаз.
Как радуга
— Ваши бывшие сослуживицы сказали мне по секрету, что вы — большой кулинар…
— Готовим мы обычно вместе с женой, а моя задача — добавить какую-то изюминку в привычное блюдо, чтобы оно заиграло новыми красками, причем и в переносном, и в буквальном смысле. Например, как традиционно делают торт? Испекли несколько коржей, намазали простым кремом — и все. А если в один крем добавить киви, в другой — клюкву, в третий — какао, четвертый оставить белым, то готовый торт на разрезе выглядит как радуга. И если еще и сверху украсить его ягодками и разноцветными фигурками из мармелада, то все ахнут: «Вот это да!» А когда печешь манник, можно добавлять в него изюм, орехи, кусочки мармелада, которые, тая в тесте, окрашивают его в разные цвета. Это же чудо!
— Анатолий Павлович, похоже, ваши творческие способности в отсутствие живописи прекрасно реализуются в кулинарии. И еще: к вам в гости нельзя ходить тем, кто следит за фигурой, потому что диете вмиг придет конец.
И мы дружно смеемся. Справедливости ради, стоит сказать, что врач Можаров и на пенсии ведет достаточно активный образ жизни. Спорт, по его словам (в свое время он был лыжником — перворазрядником, а жена — мастером спорта), ушел в прошлое, но вдвоем с супругой они не прочь сходить на лыжах, прогуляться за ягодами или лекарственными травами, отправиться в путешествие по миру.
Да и садовый участок не дает сидеть на месте. И, может быть, когданибудь Анатолий Павлович все-таки тряхнет стариной, достанет кисти и краски и отправится на этюды… И снова расцветут на холсте купавки!..
