Уходят, притупляются с годами прежние боли и печали, время стирает их неспешно и тихо. Что прошло, то и быльем поросло. Все верно, только у памяти свои законы. В глубинах сердца так и хранятся даты, события, лица, слова и песни из той далекой военной поры.
Уральский автозавод появился на свет именно в суровые фронтовые годы на базе эвакуированных цехов МосЗиСа. Как жили тогда первостроители, насколько долгим был рабочий день, что ели, находилось ли время для беззаботного веселья? Вот о чем хотелось побольше расспросить, встретившись с известным в Миассе ветераном, чей рабочий стаж на автозаводе превышает
60 лет. Заводу сегодня приходится нелегко, а тогда, в военную пору, было во сто крат труднее. Житейские детали могут рассказать о многом.
Иван Иванович Никитин. Живая история автозавода «Урал», участник пуска главного конвейера летом 1944 года. Родился в Миассе в мае 1927 года и никуда надолго от гор Ильменских не уезжал. Первый раз через порог заводской проходной переступил 16-летним пареньком 7 сентября 1943 года и окончательно перестал ходить на работу только в начале мая 2004 года. Впрочем, прощания как такового не было. У Ивана Ивановича и поныне имеется постоянный пропуск — ниточка крепкой связи с заводом. Свою первую медаль «За доблестный труд в Великой Отечественной войне» он получил в 1946 году, в 19 лет. Вехи его трудового пути за шесть десятков лет таковы: ученик и электрик в автоматном цехе, бригадир и энергетик — в моторном, начальник высоковольтных сетей и подстанций, заместитель главного энергетика предприятия.
— Точно знаю день, когда закончилось мое детство:
22 июня 1941 года. Помню, с ребятами на Еланчике с ночевкой рыбачили, приходим в Миасс и узнаем: война началась. Крики, слезы, гармошки играют, машины стоят — сразу же пошли проводы на фронт. Моего отца, Ивана Никитина, призвали в 1942 году в Миасс, на Гранитную улицу, он так и не вернулся, умер от ран летом 1945 года. Мама работала браковщицей на напилочном заводе, получала на свою карточку 400 граммов хлеба, мне, неработающему мальчишке, давали еще меньше — 300 граммов. Голодали, мать уже опухать начала, по весне собирали и ели луковицы саранок, заячью капусту, дикий чеснок. Пошел работать на 375-й завод, варил карбид бора, который отвозили на другой, 611-й военный завод, где снаряды выпускали. Потом получил паспорт и устроился на УралЗиС. Холодно, голодно, всегда спать хотелось — такими и запомнились военные годы.
Подростки в цехах
Автоматный цех размещался в деревянном корпусе барачного типа и включился в производство нормалей в мае 1942 года, выпускал болты, гайки, шплинты, шурупы. Рабочий день длился 12 часов, при этом скидок для малолеток не делалось. Вставали в шесть часов утра, не было ни выходных, ни отпусков. За опоздания и невыход на работу следовало суровое наказание — штраф и даже повестка в суд. Из старой части Миасса на работу добирались бесплатно на мотовозе, бывало, запрыгивали в кузова грузовиков, которые замедляли ход перед мостом. Рабочие часто оставались ночевать на заводе, самым популярным местом считалось термообрубное отделение в первой литейке — там, где остывали отливки, держалось тепло. В эту же литейку ходили варить картошку, пустой супчик. Чашку с водой ставили на горячие опоки и шли вслед за конвейером, охраняя свою еду. Одевались по-разному, как говорится, кто во что мог, выдавали только обувь — ботинки на деревянных колодках. В ход шла даже наждачная шкурка — ее вымачивали в воде, получалась тонкая белая ткань, из нее кроили и шили простую одежду.
Летом 1944 года 17-летний Иван Никитин и несколько его сверстников пришли в городской военкомат, просились добровольцами на фронт. Военный комиссар, узнав, что они с УралЗиСа, грозно зыркнул глазами, наорал и выгнал вон. У парнишек была бронь. Каждый уральский грузовик, собранный в Миассе, бил по врагу на всех фронтах.
Всегда хотелось есть
Зарплата ученика электрика составляла 90 рублей. Для примера, хлебная буханка на базаре стоила 300 рублей. Хлеб во время войны ценился превыше всего, его берегли и ели весь не сразу. Случилось так, что в первый же месяц работы на предприятии Иван Никитин лишился своих хлебных талонов — их попросту украли в цехе. Огромное горе по тем временам. И чтобы выжить, как-то протянуть до октября, научился изготавливать навесные замки, потом сдавал их Зарывке, известному миасскому базарному торговцу.
Рабочие завода получали талоны на питание — обычные и специальные, для тех, кто перевыполнял нормы. Директор завода, поощряя особо отличившихся, имел право выдавать спецталоны на одежду, обувь и продукты. Однажды во время ночного дежурства ученик электрика Иван Никитин, получавший по 700 граммов хлеба в сутки, спас цех от пожара и получил премию в два талона: на водку и красные американские ботинки. Спиртное парнишка быстро обменял на хлеб, а ботинки вскоре пришлось выбросить: у них подошвы из картона оказались.
Рабочие в основном питались в столовой № 9, которая располагалась в районе нынешней ТЭЦ. Кормили по талонам: жиденький суп и каша из сечки, иногда с кусочком американской тушенки, чай без сахара, хлеб свой, из суточной пайки. На городском базаре, что располагался за кинотеатром «Энергия», за деньги можно было купить разную еду: хлеб, масло, молоко, шаньги. С весны 1942 года начали поощрять занятие огородничеством. Земля под участки для приехавших москвичей распахивалась вблизи Мелентьевки, Сыростана и Черновского — для выращивания картошки и овощей.
Под конвоем — на завод
В декабре 1943 года в Миасс доставили первую партию немецких военнопленных. Под конвоем приводили работать на завод. Один из них, молодой авиатор, летавший на «мессере», оказался мастером по части электричества, его и направили в службу энергетика автоматного цеха. Он немного говорил по-русски, научил Ивана Никитина и других русских парней читать схемы, разбираться в сложных приборах и проводить регулировку оборудования. Еще работали бывшие эсэсовцы, которых более пристально охраняли, использовали на самых трудных объектах, например, рытье котлованов под возводимые цеха. К ним близко никого не подпускали. Впрочем, никто и не горел особым желанием с ними общаться. Пленных просто не замечали: своего горя бывало в избытке. Зла не помнили — они дошли до Урала, но только не в качестве победителей.
На главном конвейере
В апреле 1944 года Ивана Никитина и еще шестерых электриков направили на помощь электромонтажникам из Магнитогорска проводить пусконаладочные работы на главном конвейере. Начиная с мая, когда приближалось время сдачи столь важного объекта, электрики вообще из цеха не выходили, спали на матрацах, набитых скошенной травой. В столовую, где всегда бывали очереди, тоже не отлучались, еду им привозили в бачках, выдавали спецталоны за ударную работу. Навсегда осталась в памяти ветерана и сборка первых шести автомобилей, состоявшаяся 8 июля 1944 года. Из всех цехов завода пришел народ на митинг, за исключением сталеваров и плавильщиков, занятых выпуском отливок. Худые, холодные, в замасленной одежде, на ногах грубая обувь… Рабочие гладили машины, целовали кабины и борта, плакали, крестились, смеялись, кричали, как в атаках, «Ура!», поздравляли друг друга с великим событием… Выстояли, в короткие сроки поставили завод, выпустили для фронта уральский грузовик. Откуда силы брались? Что помогало выдерживать тяжкие лишения? Иван Иванович Никитин, не в силах сдержать слез от нахлынувших воспоминаний, ответил так:
— Патриотизм. Голодные и раздетые, мы верили в Победу и работали, себя не жалея в тяжелом труде.
Владимир ЗУБКОВ.
