Не так давно в СМИ прошла информация о том, как распорядилась выигрышем в миллион долларов семья безработных из Уфы. За 15 лет они умудрились бездарно потратить все деньги, а сейчас не выходят из запоя и еле сводят концы с концами. Легче всего, конечно, осудить «счастливчиков», которых эта безумная сумма просто раздавила. Но многие ли из нас сумели бы правильно распорядиться такими большими деньгами?..
Зигзаг удачи
Как известно, наш город рос и поднимался на «золоте», и среди миасских золотоискателей было немало тех, кому удача подкидывала прямо в руки целые самородки драгоценного металла. Получалось ли у них достойно употребить полученное от государства вознаграждение за труды?..
В архивах Миасского краеведческого музея хранятся записки известного краеведа Петра Михайловича Шалагинова, который детально изучал все, что связано с добычей золота в окрестностях города. Там-то и нашлась невеселая история мастерового Миасского завода Никифора Сюткина, нашедшего в 1842 году самый большой самородок из найденных в России — весом в 2 пуда
7 фунтов и 92 золотника (36, 021 кг).
«В мире известны лишь три самородка крупнее этого, — пишет Шалагинов. — Первый — в Австралии, найденный в 1868 году, весом 100 кг. Другой, найденный там же спустя 2-3 года, — 250 кг. И третий, в Америке, — 72 кг».
На пользу ли?..
В Свердловском областном архиве хранится рапорт горного начальника Златоустовских заводов и директора оружейной фабрики, генерал-майора Павла Аносова главному начальнику Уральских горных заводов генералу Глинке:
«Честь имею донесть Вашему превосходительству, что на Царево-Александровском руднике (…) 26 октября сего года найден редкой величины самородок весом два пуда семь фунтов 92 золотника. (…) Сей самородок найден мастеровым Миасского завода Никифором Сюткиным, которому на основании 1773 ст. 7 тома Свода законов причитается в награду по 15 коп.за золотник 1266 рублей 60 коп серебром; но так как подобной величины самородков до сего времени встречаемо не было, то я обязанностью себе поставил испросить на выдачу причитающейся ему разрешения Вашего превосходительства. 30 октября 1842 года».
«Нашедшему самородок Сюткину, — писал Глинка Аносову, — выдать денежную награду по 15 копеек за золотник или 1266 руб. 60 копеек. Но так как заводский человек Сюткин в настоящее время несовершеннолетний, к тому же сумма эта, по ограниченности его потребностей, может быть растрачена им совершенно непроизводительно, то я признаю за полезное выдать ему на руки только 66 рублей 60 копеек, остальные же деньги положить на хранение в государственный банк и по мере накопления процентов ежегодно ссужать ими Сюткина…» /из книги Е. Федорова «Большая судьба».
Говорят, что узнав о находке этой глыбы золота, царь Николай II якобы изрек: «Жаль, что деньги, выдаваемые за такие редкости, редко идут на пользу счастливцу…» И действительно, вся дальнейшая судьба 18-летнего Никифора Сюткина покатилась по наклонной плоскости.
Счастье «по-заводски»
Петр Шалагинов приводит отрывок из очерка златоустовского краеведа и журналиста Петра Падучева «Золото. Уральская Калифорния», опубликованного в 1894 году в Историческом вестнике, где описана судьба Никифора Сюткина:
«Герой дня Сюткин, получив из Миясской конторы 66 руб. 60 копеек, отпраздновал на них свое счастье по-заводски — многодневным кутежом в компании товарищей, привлекавшим к себе весь «Мияс». Ничтожный, бесталанный приисковый рабочий, наравне с другими сидевший на трехкопеечной поденной плате, Сюткин вдруг сделался страшной знаменитостью. За Сюткиным бегали по улицам, когда он появлялся в заводе. К Сюткину приходили в дом сказать два-три слова, Сюткину смотрели в рот, когда он выпивал в кабаке рюмку водки. Имя Сюткина было на языке у всех. Женское заводское население в лице наиболее замечательных красавиц Миясса также не оставляло баловня ни минуты в покое — засылало свах. И скоро он женился на заводской «богине» Миясса».
Работа на станке Вашгерда. 30-е годы.
Презираемый и всеми забытый
«С этого момента Сюткин запил «горькую», — продолжает П. Падучев. — С «горькой» быстро перешел на «мертвую» и немедленно узнал, что он по-прежнему остается заводским червяком-рабом.
Дело в том, что в первое время после находки самородка на Сюткина смотрели чрезвычайно снисходительно. Затем его старались исправить легкими наказаниями и карами — от двухнедельной высидки на хлебе и воде до отеческой порки в приисковой конторе.
Келейные исправительные меры, однако, не помогли. Счастливец продолжал пьянствовать и прогуливать. Тогда управитель прииска осудил его, уже отца семейства, на публичное позорище перед всем прииском.
И в один скверный осенний день Сюткина перевели на прииск, опухшего, оборванного, скованного по рукам и ногам. Барабан ударил унылую дробь, как в достопамятный день 28 сентября 1842 года. Сбежались приисковые артели. Принесли ворох розг. Жалкого забулдыгу разложили на грязной вязкой глине, и началось жестокое истязание баловня счастья…
Нет нужды договаривать, каков был третий период жизненного поприща Сюткина: он умер в нищете, презираемый и всеми забытый».
Настоящие «заячьи уши»!
Ф. П. Доброхотов, составитель справочника «Урал Северный, Средний и Южный», изданного в 1917 году, резюмировал: «…вместе с золотом и быстрым обогащением от случайно попавшего металла появились в крае беспросыпное пьянство, кражи, драки, убийства, отчаянная гульба, нищета…».
Этот нерадостный вывод подтвердила история другого «счастливчика» — старателя Петра Симонова, который в 1935 году нашел самородок, напоминающий заячьи уши.
По словам Юрия Курочкина, автора статьи «Золотые самородки», Симонов (кстати, близкий родственник золотопромышленника Егора Митрофановича) предпочитал копаться в одиночку, вне артели, злой и угрюмый. И когда уже доживал Петр свою жизнь, пришло и к нему счастье.
Вот как описал миг удачи В. И. Соболевский в своей книге «Замечательные минералы»: «Октябрь 1935 г. Недалеко от дороги, близ знаменитого прииска Ленинский, Петр Симонов пытался снять верхний промерзший слой земли. Проходившие мимо две девушки, перемигнувшись, забрали у уставшего старателя кайло и лом, и сняли твердый как сталь слой мерзлоты.
— Теперь старайся! — крикнули они и со смехом убежали.
Отдохнувши, Симонов поднялся с пенька и… окаменел от изумления: на вскрытой поверхности наносов лежал сверкающий, совершенно необычной формы самородок. Настоящие «заячьи уши»!»
Как же так? И богат, вроде, был…
Юрий Курочкин приводит воспоминания одного из жителей Ленинска, хорошо знавшего Петра Симонова:
— Пришел Симонов в контору прииска, бледный и молчит. Только губы трясутся. Сам не верит, что нашел большой самородок. Повели его в баню. Пока он мылся, старое белье и одежду его сожгли, а то не разберешь, чего в них было больше — дыр, заплат или насекомых. Купили костюм, шляпу — будь, дядя Петр, человеком. Директор повез Симонова в управление треста «Миассзолото». По дороге пришлось заехать в парикмахерскую, иначе Симонов — зверь зверем, обросший. Но он уже вошел в свою новую роль. Развалился в кресле, стал куражиться: «Бородку мне сделайте под Калинина», «Духи — чтоб самолучшие были!»
Выдали Симонову две сберкнижки. Одна — для разных текущих дел, другая — про запас. А старик — словно бес его под микитки толкал — пошел куролесить. Вытворял он фокусы разные, но ожидаемого восхищения, одобрения, зависти в глазах земляков не встречал.
Так в пьяном угаре прокутил Симонов все содержимое своих сберкнижек, а ни признания, ни славы, кроме худой, не получил.
Спросил как-то: «Пять тысяч рублей дам — портрет мой на доску почета повесите?» Ему ответили: «Хоть 50 давай — не получится! Почет у нас не за деньги». И уехал Симонов в Чернушку (с. Черновское) на родину помирать. Уезжал и недоумевал: «Как же так? И богат, вроде, был, а счастья и почета не было…»
Как поймали «Золотую рыбку»
К счастью, не бывает правил без исключений. Б. Рябинин в статье «Миасс» (из сборника «Золото») рассказал о том, как в августе 1944 года 12-летний башкирский юноша по фамилии Якшинбетов обнаружил самородок золота весом 820 г, названный «Золотой рыбкой».
Самородок мальчик нашел, шагая с братом по дорожке меж отвалов в драге в 20 км юго-восточнее Миасса.
На полученные за драгоценную находку деньги семья его купила две коровы, лошадь, три тонны муки, 200 кг сахара, 12 кг чая, 40 пар галош (очевидно, для подарков соотечественникам), велосипед, несколько кусков мануфактуры и много разного добра. Это событие в торжественной обстановке праздновалось всем аулом.
Приехали родственники из других аулов и устроили большой той (праздник). Были зарезаны два барана, которые прямо на улице варились в двух громадных котлах. Веселье продолжалось два дня.
Дарья Баннова, старший научный сотрудник Миасского краеведческого музея.
Фото из архива музея.
