Продолжаем публикацию записок старейшего краеведа Василия Морозова, хранящихся в музейных фондах.
Ходил быстро, горячо говорил
О Ленине сегодня говорить как-то не принято. А уж если о нем и говорят, то больше в негативном ключе, хотя личностью он был неординарной.
Было любопытно узнать, что некоторым миасцам удалось повидать этого легендарного человека.
«Первый, кто имел в юности отношение к студенту Казанского университета Владимиру Ульянову, — это наш земляк и его соученик по университету Василий Гудков, вместе с Ульяновым исключенный за участие в студенческих революционных волнениях», — пишет Морозов.
Непосредственное отношение к вождю мирового пролетариата имел и Александр Иванович Малышев, в 1899 году сосланный на Урал вместе с женой. Оба участвовали в подпольной работе «искровцев», общались с Крупской. Один из знаменитых уральских революционеров Эразм Кадомцев описывает беседу Ленина, приехавшего в Уфу навестить Крупскую, с Малышевым. При этом Кадомцев, одетый в форму кадета, отвлекал от Ильича внимание шпиков.
Уроженец Миасса Павел Пудовкин, сосланный за выпуск большевистской газеты «Красное знамя», сумел бежать из ссылки во Францию. Учился в партшколе на острове Капри, где и встречался с Лениным.
Бывшая преподавательница геологоразведочного техникума Надежда Александровна Михайловская в 1908 году в Швейцарии слушала лекции Ильича.
Близ Уйска жил Петр Павлович Маслов, экономист, сосланный на родину из Казани за участие в деятельности революционного кружка и имевший длительную переписку с Лениным. «К сожалению, — сокрушается Морозов, — ленинская переписка с Масловым затерялась…»
Интересные воспоминания оставил И. Г. Дуппор — красный стрелок, охранявший после свершения революции золотой запас страны у Аничкова дворца. Случайно он оказался в Смольном и встретил Ленина, даже не зная, кто перед ним! Вождь революции объяснил солдату, к кому ему надо обратиться в ЧК по вопросу охраны ценностей, лежащих в подвалах Аничкова дворца…»
Анна Васильевна Иванова, девочкой находясь в Петроградском детдоме, видела Ленина и Крупскую, приехавших познакомиться с жизнью детдомовцев. Ильич слушал рассказы детей об их жизни, играл с ними, помогал носить для кухни воду.
Бывший рабочий напилочного завода Тихон Трофимович Усов охранял Кремль и не раз видел Ленина.
Мастер Миасского ремесленного училища Александр Иванович Аршин, уехавший в Петроград до революции, слышал речь Ленина с балкона дворца балерины Кшесинской и на митинге путиловских рабочих.
И дважды же видел и слышал вождя революции И. И. Грачев: «15 апреля 1919 года Ленин и Калинин приехали на командные курсы в Вятку. Начальник учебной части, бывший царский генерал, дрожащей рукой рапортовал. Но Ленин вел себя очень просто, и все успокоились. Поднялись на трибуну, и Ленин настоял, чтобы Калинин говорил первым как глава государства. Потом выступил сам и уехал. А Калинин остался, обедал с нами. Обед был, конечно, скудный — суп с копченой воблой, суп с картошкой и кусок хлеба. Но он с аппетитом поел и был так же прост, как и Ленин».
Второй раз Грачев видел Ленина на Красной площади у Лобного места: «Мы, курсанты, охраняли трибуну. Вдруг по площади прокатилось: «Ура!» Шапки полетели вверх. Оказалось, что приехал Ленин. Долго аплодировали, не давая ему начать. Ленин открывал памятник Степану Разину. Говорил о нем тепло. Ленин ходил быстро и так же быстро, горячо говорил…»
Все самое важное в жизни страны сообщало россиянам радио.
Загадка военного госпиталя
На одном из заседаний историко-краеведческой секции подняли вопрос о госпитале, который во время Великой Отечественной был переведен в Миасс из Костромы и располагался в здании напилочного завода. Как стало известно, солдат, умерших от ран, хоронили в северной части старого кладбища возле Свято-Троицкого собора.
«Сейчас, — читаем в протоколе заседания (напомним, что за окном 70-е годы — ред.), — это место ограждено цепью, но обелиска нет, и нет никаких знаков о том, что здесь братские могилы бывших фронтовиков, НЕ жителей Миасса».
Краеведы решили уточнить место захоронения фронтовиков и собрать сведения о работе городского госпиталя и его персонале.
Скорее всего, сделать это им не удалось. По крайней мере, в фондах музея до сих пор нет никакой информации ни о персонале госпиталя, ни о его работе, ни об умерших от ран воинах, ни о месте, где находилась братская могила. Более того, до недавнего времени не был известен даже номер госпиталя. На днях хранитель фонда Нина Петровна Солодовникова отыскала номер полевого госпиталя — 3047. Но это, пожалуй, единственное, что мы знаем о нем.
Впрочем, нет. На сайте soldat.ru удалось найти информацию, что эвакогоспиталь 3047 находился в Миассе с 21.12.1941 по 01.04.1942 — совсем немного, чуть больше трех месяцев. Может быть, именно в этом причина того, что в музейных архивах нет ни документов, ни воспоминаний о нем?..
Возможно, кто-то из читателей «МР» поделится сведениями о работе госпиталя или вспомнит место захоронения фронтовиков и фамилии кого-то из них? Будем рады любым фотографиям или иным документам по этой теме.
Во время войны в здании МНЗ располагался эвакогоспиталь.
«Зарыли в яме патефон и наигрывают!»
Проводное радио… Его совсем не воспринимает молодежь, все чаще игнорирует среднее поколение, но старички, привыкшие узнавать новости именно из старенького радиоприемничка на стене, никак не свыкнутся с засильем Интернета. И их можно понять: все самое важное всегда сообщало им радио — будь то черная тарелка в квартире или динамик на уличном столбе.
Появлением радиолюбительства в Миассе тоже заинтересовался Василий Морозов. Точных документальных данных о начале радиовещания не установлено — ветеран-радиолюбитель Хренов (инициалы его указываются в морозовских записях по-разному) считает, что примерно в 1926 году. Один из первых завклубом имени Силкина С. А. Худяков высказался, что массовое радиовещание началось в 1924-25 годах. Однако все хорошо помнят, как в 1924 году в клубе была установлена большая труба-громкоговоритель и велись передачи для присутствующих в зале, а через динамик — на улицу.
Ветеран радиолюбительства Н. А. Третьяков утверждал, что когда в 1930 году радиоузлы передали Наркомпочтелю (Народный комиссариат почт и телеграфов РСФСР), то он сам лично принимал сообщения ТАСС для газеты «На борьбу!».
Интересные воспоминания записал Морозов от Хренова, который, в частности, сообщил ему следующее: «В апреле 1929 года, как раз на Пасху, мне поручили выехать в села Миасского района с самодельной передвижной рацией для обслуживания колхозов. Приемник действовал на батарейках. Первую радиопередачу делал в селе Устиново. Установили две 25-метровые мачты у избы-читальни. Велел вырыть глубокую яму для заземления. Поймал московскую радиопередачу. Народу собралось в избе-читальне много. Вдруг пошел разговор: «Чего вы слушаете? Какую Москву? Обманывают вас. Зарыли в яме патефон, вот и наигрывают. А вы верите!» С трудом удалось разуверить крестьян в «поповской брехне».
Материал подготовила Дарья Баннова, старший научный сотрудник Миасского краеведческого музея.
Фото из архива Миасского краеведческого музея.
Главное фото: Редкий снимок: Петропавловский храм еще не снесен, но уже не действует. Рядом с ним — бюст Ленина работы Э. Мали.
