Восьмиклассницы школы № 44 подружились с ветераном войны Лидией Гавриловной Кочневой. Несмотря на почтенный возраст (ветерану исполнилось 95 лет), хозяйка оказалась сердечной, гостеприимной и рассказала девочкам и школьному психологу Людмиле Шишковой много интересного о себе и о войне.
Лидия Гавриловна хорошо помнит роковую дату 22 июня 1941 года. В тот день студентка Пермского фармацевтического института, приехавшая на каникулы в Миасс, в компании друзей отправилась на озеро Ильмень играть в волейбол. День на природе пролетел как одно мгновение. Возвращались разрумянившиеся, оживленные, подшучивая друг над другом, но из окна первого же дома на родной Мельничной улице им прокричали, что началась война. Ни о каком возвращении в институт не было и речи.
Известная в Миассе акушерка Александра Фофанова набрала группу сандружинниц и начала с ними заниматься. Через три месяца в городе стали проводиться учебные тревоги, в которых участвовали и новоиспеченные сандружинницы, принимавшие условных раненых.
Когда в помещении торговых рядов открылся настоящий госпиталь, девушкам пришлось работать уже всерьез: делать перевязки, ухаживать за тяжелоранеными, читать им письма от родных и записывать под диктовку ответы, показывать концерты.
22 апреля 1942 года девять юных медсестер получили повестки в военкомат, отправились в Челябинск, а там получили назначение в ОЗАД — отдельные зенитные артиллерийские дивизионы, стоявшие под Москвой.
— Почему вас, сандружинницу, взяли в зенитчицы? — озадачились внимательно слушавшие рассказ школьницы.
— Так требовалось фронту, — коротко ответила Лидия Гавриловна и продолжила:
— Я попала в 256 дивизион, нас отправили на Северо-Западный фронт сопровождать Красную Армию. Под Ярославлем получили первое боевое крещение — попали под обстрел фашистского самолета. Дошли до города Невель, полностью разгромленного фашистами. Мужчин отправили на передовую, а мы остановились в 50 км от линии фронта. Меня назначили воздушным разведчиком: когда в небе появлялся самолет, мне сообщали с наблюдательного пункта, и я с помощью специального прибора «ловила» его, по шуму мотора определяла марку самолета и подавала тревогу на батарею. Позже меня взяли в штаб, потом отправили на курсы радистов, после которых я стала командиром отделения радиосвязи.
— Получается, что вы были мастерицей на все руки? — пошутили гости.
— Выходит, что так, — засмеялась довольная Лидия Гавриловна. — Я была худенькая, маленькая и имела прозвище Кнопка. После победы из дивизионов собрали девушек, увезли на Днепр. Через месяц наши документы были оформлены полностью, и мы разъехались по домам, поклявшись никогда не забывать друг друга. Вернувшись в Миасс, работала в лагере для военнопленных, а потом на автозаводе.
Достойно защищали попавшую в беду Родину сестры и братья Лидии Гавриловны Кочневой: Павлик (был пехотинцем, погиб под Житомиром), Костя (готовил военных лыжников), Михаил и Нина (тоже была связисткой в Карелии и под Ленинградом).
