Миасский поэт, писатель, путешественник Юрий Чухарев не растерял оптимизма в борьбе с судьбой.
Не первый раз думаю, как мало мы знаем о тех, что живут или когда-то жили рядом с нами. Нет, конечно, какие-то бытовые мелочи и перипетии нам известны, но вот чем человек дышал, что его увлекало, радовало, тревожило — это, как правило, скрывается за семью печатями.
Бывает, что тайное становится явным поздно, но все-таки становится. Совершенно новыми глазами, удивленными и восхищенными, посмотрели на Юрия Чухарева — поэта, писателя, таежника — родные, когда обнаружили его записные книжки и блокноты и прочитали их от корки до корки.
Лес как родной дом
Уроженец Кунгура, Юрий Чухарев с детства был так сильно привязан к лесу, что и дня без него прожить не мог. Едва дождавшись окончания уроков, он, бросив портфель и свистнув верного пса по кличке Пират, уходил в тайгу. Повадки зверей и птиц, капризы уральской погоды рано перестали быть для него загадкой, потому что любой лесной уголок, даже самый глухой, быстро становился для Юрия родным домом. Впечатления, которые мальчишка получал от общения с природой, требовали выплеска — и выплеск этот случился в виде раннего литературного творчества.
Старенький блокнот в черном дерматиновом переплете, хранящийся в семье родственников, — своего рода проба пера будущего писателя.
На первой страничке — пожелтевшей, со стершимися от времени клеточками — перьевой ручкой старательно выведено: «Блокнот для записей природных наблюдений нач. (начинающего? — ред.) охотника Чухарева Юрия».
Проба пера
Первый свой рассказ Юрий написал в 13 лет. Немножко наивный, но уже ничем не напоминающий школьное сочинение.
«Я в этом году впервые приобрел себе ружье. За день до открытия охоты мы уехали с братом и его друзьями в деревню Ломатино. Разместились на берегу реки Сылвы. Долго пили чай, разговаривая о завтрашней вечерней охоте. Я пошел спать и все думал, подобью ли утку и хорошо ли будет работать собака.
Утром проснулся первым. Где-то за речкой в скалах кричал филин. Мы поднялись, поели и с нетерпением ждали шести часов вечера, то и дело взглядывая на часы. Минут за десять до назначенного часа начался дождь, длился он часа три, но все охотники двинулись к озерам.
Я спрятался на краю небольшого озера. Раздались выстрелы — один, другой, третий… Ко мне летели две утки. Я выстрелил — промах!.. Перезарядил ружье, но уток сквозь дождь уже не было видно.
Промокнув до костей, пошел к костру. Все уже были там и сушили одежду. Друзьям тоже не повезло, но все были довольны. Поужинали, легли спать, а когда я проснулся, никого не было.
Схватив ружье и бинокль, отправился на озеро, спугнул большую шилохвость, стрелять не стал, а проследил, куда сядет. Села она не так уж и далеко. Я упал на землю и пополз, замочил брюки и рубаху. Утка внимательно прислушивалась, но увидеть меня сквозь густую траву не могла, пока я не заполз прямо в озеро. Вот тут птица углядела шевелящиеся кусты и приготовилась взлететь, но я, лежа животом в воде, быстро приложил приклад к плечу и выстрелил. Шилохвость ударилась об воду, судорожно затрепыхалась. Взяв ее, я закончил охоту».
Рассказов у юного писателя набралось довольно много: «Встреча со зверем», «Первый тетерев», «На охоте», «Страшный перевал», «Мой верный друг», «Трудные поиски», «Неудачная охота» — настоящий цикл типа тургеневских «Записок охотника».
Куда глаза глядят
Много позже Юрий Чухарев напишет в дневнике: «Часть жизни провел в лесах и на озерах Урала, Сибири, Крайнего Севера. Прячась от суровых морозов в таежной избушке, брался за карандаш».
Судьба его сложилась непросто: после армии женился, обосновался с семьей в Миассе, а спустя несколько лет супруга, забрав двухлетнюю дочку, уехала в Краснодарский край. Юрий тяжело переживал разлуку, выплескивая горе в простодушных, идущих из глубины души строчках: «По тебе, дочура, сердце плачет, как всегда…»
Пытаясь унять боль и тоску, много путешествовал. В записных книжках тех лет — какието адреса, телефоны, пометки, явно говорящие о безуспешных поисках тихой домашней пристани, у которой он надеялся согреться и обрести покой.
Искал — и не находил. И снова мчался куда глаза глядят, мелким почерком описывая свои злоключения на российских дорогах в молчаливых собеседниках-блокнотах.
Таежный человек
Запись в дневнике от 13 мая 1985 г.: «Тайно покидая Тулун, без копейки денег добираюсь до Красноярска, откуда также на товарных поездах, опасаясь милиции, доезжаю до Тюмени. Денег нет. Отираюсь на вокзалах, сплю в подвалах домов. На «Ракете» по Оби доплываю до Александровского, ловлю рыбу, сплю на берегу, ем что попало, через неделю прилетаю в Чапаевск, и вновь начинается борьба за существование. Но я таежный человек и свой четвертый десяток решил отдать жизни в тайге».
Перелистывая дальше ветхие странички, находим перечень болезней с краткими заметками, какими травами от них лечиться. Похоже, Юрий готовился в случае чего помочь себе, потому что рядом с ним не было никого, на чье участие он мог бы надеяться.
Не придумано
Вперемешку с бытовыми записями — отрывки повестей и рассказов, главный герой которых — он сам. Все его творчество, об истинных объемах которого судить трудно, автобиографично. Читая бесхитростные строчки, ни на секунду не сомневаешься, что все описанное не придумано, а пережито и прочувствовано автором.
«Поселок, куда прилетел Юрий, находился в дремучей тайге на берегу Ангары. Городского человека вряд ли можно соблазнить жизнью в такой глухомани, но Юрий, с самых ранних лет любивший природу, не мог с ней расстаться. Его всегда тянуло к таинственным, труднопроходимым лесам и рекам, которые таили много опасностей и неожиданностей.
…Наступала осень. Снег еще не выпадал, и самое время было сходить на боровую дичь и пострелять рябчиков. Утка валом летела на юг, и Юрий, выходя на берег Ангары, вслушивался, как перелетная птица, с шумом разрезая крыльями воздух, появлялась и исчезала в тумане. Ружья у Юрия не было, и он с нетерпением ждал дня получки, так как местный выпивоха пообещал за червонец продать одностволку.
Смастерив на работе острогу для ловли рыбы, Юрий почти каждый вечер пропадал на Ангаре. Натянув выпрошенные у знакомого болотные сапоги, зажав в руке факел, обмоченный в солярке, бродил по колено в воде, накалывая ослепленную рыбу на острогу. Любители до полночи ждали Юрия с уловом, а взамен совали то бутылку спирта, то куски сала…»
Пока живешь — надейся
В школьной тетрадке с вырванными и вновь вложенными внутрь листочками находим рассказ Юрия о собственном детстве, который начинается словами: «Жизнь человека похожа на полет орла, где много взлетов и падений…».
А вообще записей много: о любви к жене-учительнице; о нравах русской деревни, где после того, как в сельпо завозили водку, останавливалась работа и начинались бесконечные гулянки; о юношеском увлечении ветреной одноклассницей, из-за которой подросток «запустил охоту», но в конце концов снова вернулся к природе, потому что «шелест ее листьев напоминает убаюкивание матери».
По непроверенным данным, Юрий Чухарев печатался под псевдонимом в журналах «Роман-газета» и «Сибирские огни», после чего стал членом Союза писателей Красноярского края.
Увы, ни денег, ни счастья ему это не принесло, хотя Юрий, несмотря ни на что, был оптимистом. «Жизнь — это радость даже тогда, когда текут слезы», — эта фраза часто мелькает в его блокнотах.
И еще один рефрен: «Пока живешь — надей-ся». С этими словами в душе он жил. С ними же трагически погиб, сгорев в собственном доме.
