70 с лишним лет назад осажденный Ленинград был полностью освобожден от фашистов
«Гвозди бы делать из этих людей…» — писал когда-то поэт Николай Тихонов, имея в виду советских солдат. Но эти же слова можно отнести и к обычным, гражданским людям, сумевшим выдержать страшные блокадные годы и ставшим живым воплощением стойкости, мужества, веры.
Волею судьбы мне посчастливилось общаться со многими блокадниками, умными, образованными, порядочными, честными, интеллигентными: Армильдой Ивановной Зубовской, Михаилом Николаевичем Ефимовым, Ольгой Петровной Кабановой, Ниной Евгеньевной Павловой, Валентиной Ильиничной Ивановой и многими другими.
Вряд ли им доставляло удовольствие ворошить в памяти время, оставившее в душе незаживающую рану, но, уступая моей просьбе, они все-таки рассказывали о нем, смахивая непрошеную слезу и стараясь унять предательскую дрожь в голосе.
Некоторых из дорогих моему сердцу собеседников уже нет в живых, а их бесценные истории помнятся, будто встреча с ними была только вчера…
Доедайте бобы, ложитесь в гробы
Из воспоминаний Татьяны Евгеньевны Макаровой:
«Блокадный хлеб по вкусу напоминал рыбный паштет. Мы скоблили кору, сушили, мололи, смешивали с размоченной пайкой хлеба и пекли лепешки размером с пятачок. Затем придумали другую еду. На свалке собирали обувь из свиной кожи, подошву сжигали, верх вымачивали в воде, резали, как лапшу, варили с уксусом и ели.
А однажды пошла за хлебом и вижу: дают горчицу по две пачки в руки. Из нее приноровились варить лакомство: вымачивали в трех водах, кипятили и бросали ложку соды. Получался настоящий омлет!..
При налете нам сбрасывали листовки: «Спите, матрешки, не будет бомбежки!», «Граждане Ленинграда! Доедайте свои бобы и ложитесь в гробы!».
Дай «потом»!
Из воспоминаний Нины Евгеньевны Павловой:
«Получали мы по 125 г блокадного хлеба. Бабушка раздавала по кусочку, а остатки прятала и говорила: «Потом!». Однажды я (мне было около двух лет) встала посреди комнаты и, покачиваясь на тоненьких ножках, монотонно начала повторять: «Дай «потом»! Дай «потом»!..». Стало ясно, что я просила хлеба. Но слово «хлеб» никогда в семье не произносилось, поэтому для меня «потом» и означало «хлеб».
Капала клей и грызла
Из воспоминаний Валентины Ильиничны Ивановой:
l«В июле 1941 года садик, куда меня водили, стали готовить к эвакуации. Мама уже нашила на мою одежду меточки, но папа ее отговорил: «Пусть лучше дочка останется при тебе!». Мама согласилась и правильно сделала: пароход, на котором везли детей, подвергся бомбежке и затонул».
l«Наша соседка работала на фабрике «Большевик», приносила маленькие бутылочки с резиновым клеем, капала клей на раскаленную буржуйку и, когда он застывал, как сухарик, отковыривала ножом и грызла. Нас не угощала. Да если бы и угостила, вряд ли мы стали бы есть: я была так слаба, что все мои желания, в том числе и голод, исчезли».
Отнеси Половинкиным…
Из воспоминаний Ольги Петровны Кабановой:
l«Папу на работе кормили жидким супчиком. Сотрудники тайком отливали по столовой ложке от своих порций в стеклянную баночку. Эту баночку втихаря от папы привозил нам его шофер. Вечером мама давала каждому из пяти детей одну ложечку супа, а остатки совала мне в руки и просила: «Сбегай, Лелька, отнеси Половинкиным!». У Половинкиных тоже было пятеро…»
l«В начале сентября враг разбомбил Бадаевские склады продовольствия. Говорят, земля там настолько пропиталась расплавленным сахаром, что люди тащили ее домой ведрами, кипятили, процеживали и пили коричневую сладкую жижу».
Дамочки, не ройте ямочки!
Из воспоминаний Михаила Николаевича Ефимова:
l«Мне не было и 16-ти, когда грянула война. Мобилизовали нас на строительство противотанковых рвов на берегу Волхова. Немецкие самолеты сбрасывали листовки: «Советские дамочки, Не ройте ваши ямочки, Пройдут наши таночки, Сравняют ваши ямочки!». И дальше призыв: «Прекращайте работу, сопротивление бесполезно!»
l«Машины, доставлявшие продовольствие в Питер по Ладоге, обратным ходом везли детей. Иногда мы видели укутанные в шали детские мордочки. В основном перевозили их ночью, когда налетов меньше. Но здесь поджидала другая беда: уставшие водители засыпали за рулем и, не заметив ограждения, попадали прямо в полынью. Подбежишь к провалу и видишь, как на дне светятся фары утонувшей машины…»
