Воздушный стрелок-радист Зиновий Кабанцев — о силе воли, мужестве и самообладании
Одних солдат Великая Отечественная война властно призвала под свои знамена
на долгие четыре года, заставив пройти огонь, воду и медные трубы. Других (видимо, сжалившись) она лишила боли и страданий военного времени, но зато позже испытала на прочность по полной программе. Воздушный стрелок-радист Зиновий Давыдович Кабанцев (на снимках) относится, скорее, к категории «других».
«Везунчик» — наверное, так можно сказать о сибирском парнишке, который в свои неполные 17 лет и с неполным семилетним образованием попал из матушки-пехоты в ШМАС (школа младшего авиационного состава). Шесть месяцев учебы, штудирование схем радиостанций и приемников, изучение азбуки Морзе — все трудно, но интересно, а по сравнению с пехотой вообще рай.
Конец 1944 года. Новоиспеченный стрелок-радист отбывает в Клин, где базировалась авиация дальнего действия. В течение месяца новичка досконально проверяют, доучивают, и вот, наконец, первый боевой вылет через линию фронта. Опыта у мальчишки не было никакого, но дебют прошел на редкость удачно.
За первым полетом последовал второй, а там и третий, с которым эскадрилья снова отлично справилась. А потом война как-то неожиданно закончилась. Но Кабанцева оставили служить, перебросили в Польшу, потом в Западную Украину.
— И вот там-то мы попали со своим экипажем в настоящую передрягу, — заметно волнуясь, вспоминает Зиновий Давыдович. — Корпус получил задание отбомбиться на полигоне. На подлете к полигону наш самолет почему-то отстал от звена, начал догонять — и вдруг нас как крутанет!.. Самолет в штопор! Страшней, чем на войне. Машина затряслась и пошла в отвесное пике. На высоте 400 м удалось выровнять самолет. Но бомбы-то мы не сбросили! Командир корпуса вызывает по рации: «Что случилось?» — «Все в порядке, — отвечаем, но не знаем, куда сбросить бомбы!» — «Сбросьте в любое безопасное место!»
— Нашли болотце, пытаемся открыть люк, и я вижу, что бомбы не падают, а висят. Видимо, пока мы в штопоре вертелись, в бомболюке что-то заклинило. Передаю командующему: «Находимся над Тернополем, бомбы сбросить не смогли!» Он: «Постарайтесь сесть удачно!» Предупредили аэродром, что идем с бомбами. И вдруг у нас загорается двигатель. Летчик пытается закрыть люки — не получается. Одно шасси открылось, другое открывается и снова закрывается. «Будем садиться на брюхо!» — решает командир.
— Каким-то образом сели, выскочили со стрелком из самолета, а командир и штурман выбраться не могут — кабину заклинило. Тогда мы сапогами выбили стекло, помогли товарищам вылезти, побежали по полю, а метров через 400 летчик скомандовал: «Ложись!» Упали в траву, и в тот же миг рвануло!.. Пожарные начали тушить, нас забрала «Скорая». Когда вернулся корпус и начался разбор полетов, командира забросали вопросами: «Петр Федорович, как тебе удалось вывести самолет из штопора? Такие самолеты из штопора не выводят…» Летчика и штурмана представили к награде, дали дополнительные отпуска по 45 дней. А мне досталось лечение в санатории и 30 суток отпуска — первого за те семь лет, что я не был дома…
Что еще сказать о стрелке-радисте Кабанцеве? За время службы в Военно-Воздушных Силах Красной Армии он в составе эскадрильи десять раз (!) участвовал в Парадах Победы и ноябрьских военных парадах на Красной площади. Был испытателем первого советского реактивного бомбардировщика Ил-28. В 1951 году сержант Кабанцев демобилизовался, и началась у него совсем другая, мирная жизнь с вполне земной специальностью — учитель физкультуры…
