История железнодорожной катастрофы («МР» № 2, 8, 14) обрастает все новыми и новыми подробностями. И вместе с новой информацией появляются вопросы: сколько все-таки было погибших — 200, 100, не более полусотни или еще меньше?.. кто вел мотовоз с людьми?.. по чьей вине произошла авария?.. Предоставим слово очевидцам трагедии.
Людмила Захарова:
Дядю узнали по варежкам
— Анатолий Иванович Ваньков, мой дядя (на снимке), брат отца Николая Ивановича, несовершеннолетний был. Жил у старшей сестры на автозаводе, домой в старый город не ездил, работал, кажется, в цехе мотор. В день аварии у него был выходной (первый за много месяцев), и вечером он поехал в кино, залез в первый вагон, забрался на верхнюю полку и заснул… Его потом только по варежкам и узнали, когда уголь разгребли. Схоронили в своей могиле, не в братской…
Виталий Максимович АКИМОВ:
Милиция не подпустила
— Жили мы на Ремесленной улице, за прудом. Брат Александр работал в цехе мотор слесарем. Когда он не пришел вечером домой, мы не волновались, потому что они с друзьями частенько, захватив из дома картошки, оставались ночевать прямо в цехе. Утром по городу поползли слухи об аварии на мотовозе. Мама побежала в городскую больницу искать сына, не нашла и вернулась ни с чем. Рассказывала мне, что в больнице почему-то не было света, раненые лежали в коридорах на полу, перевязывать их было нечем, поэтому рвали простыни на тряпки и перевязывали ими раны. Мы с пацанами побежали к месту аварии посмотреть что и как, но конная милиция не подпустила нас близко. А вечером брат пришел с работы живой и здоровый!.. Радовались, конечно, все. А вот его друг Вениамин Шопин (жил недалеко от нас, тоже на Ремесленной) погиб…
Нина Дмитриевна Абрамова:
Добром не уйдете — посадим в тюрьму!
— Мне было 13 лет. Об аварии узнали в школе и сразу после уроков побежали туда посмотреть. Но милиционеры
нас не пустили, стали отгонять и пугать: «Коли добром не уйдете, в тюрьму посадим!» Тогда мы побежали за телегами, которые везли тела погибших в городскую больницу. Двери в морг были широко открыты, мы туда всей толпой заскочили — интересно же было!.. В день похорон играли сразу два оркестра — в Пензии (у автотехникума) и около кинотеатра «Энергия», и одновременно шли две похоронные процессии — из-за пруда и от техучилища. Гробы с погибшими везли на лошадях, машин было мало, а народу очень много, в основном женщины. Мужчины-то все на фронте воевали. Из наших соседей погибла тетя Маруся Полякина.
Софья Михайловна Кудашева:
Тема была под запретом
— Я на этот мотовоз не попала, а моя сестра Мария Брюхова, которая каждый день ездила на нем, именно в тот страшный день по какой-то причине не пошла на работу. И это ее спасло. Она долго не могла прийти в себя после аварии, поэтому об этом событии в семье никогда не говорили. Тема была запретной.
Геннадий Петрович Гредасов:
Виноват диспетчер!
— В 1944 году мне было 11 лет, жили вдвоем с матерью. Помню, как в 1943 году пленные немцы строили линию для мотовоза в старом городе. До того, как она вошла в строй, народ доезжал на мотовозе от завода до станции, перебегал железную дорогу и садился в коробки (газгены). Сколько вагонов таскал мотовоз, точно не помню. Кажется, около десятка, но они были маленькие, еще царской постройки, с деревянными лавками, как в электричке. Народу там набивалось как сельди в бочке: сидели, стояли в тамбуре, висели на подножках, даже на буферах ехали.
Так как мне тоже довелось работать машинистом (на снимке слева), могу предположить, почему случилась авария. Между двумя остановками (у завода и на станции Миасс) в районе молокозавода раньше была гора. Небольшая, правда, но когда оба поезда тронулись, они друг друга из-за горы не видели. Более того, у обоих дорога шла на подъем. И чтобы этот подъем одолеть, оба машиниста взяли разгон. А когда из-за горы вывернули и поняли что к чему, было поздно. Никакие тормоза не спасли бы, да дрянненькие они были, тормоза-то. Не могу понять, как вышло, что каждый диспетчер отправил свой поезд, не поставив в известность другого?.. Вся связь идет в первую очередь через диспетчеров, а не через начальника железнодорожного цеха. Так что виноваты здесь диспетчеры, их халатность. Позже я узнал, что пассажирский поезд (привычнее, конечно, называть его мотовозом) вел машинист Николай Порфирьевич Иващенко. А уголь вез Михаил Лопатин (мы его звали дядей Мишей). Оба они остались живы, но никогда не вспоминали об этом случае, держали язык за зубами. Время-то было какое… НКВД шерстило будь здоров!
А в том, что машинист остался жив, а его помощник погиб, нет ничего удивительного, это вполне могло случиться. Как и то, что паровозы не поломались, а только встали на дыбы. Кабина защищена тендером (его прицепляют сзади, там хранятся уголь и вода) — на фотографии в газете его хорошо видно. Поэтому паровоз и уцелел, а вот вагоны друг на друга наехали. Хотите знать, как ходил мотовоз? До станции паровоз шел впереди состава, а потом на стрелке он обходил состав и вставал впереди него, но уже как бы задом наперед. Так задом наперед и шел к заводу.
Евгения Афанасьевна Ивочкина:
Папе повезло дважды
— Когда в доме случайно заходил разговор об этой аварии, мама всегда говорила: «Если бы не я, отец точно погиб бы!» Папа Афанасий Филонович
работал на заводе 611 (сейчас там располагается мебельная фабрика) и должен был ехать на смену. Вообще-то он находился там круглосуточно, домой приезжал редко. Поэтому мама и старалась его хоть немножко подольше дома удержать. И не отпустила на тот рейс мотовоза, который аварией закончился. Это, кстати, была вторая авария. А когда случилась первая, папе тоже повезло — его, наоборот, вызвали на работу раньше, чем он обычно ездил. Директор передал, чтобы отец успел на первый рейс. И он успел на самый ранний.
Николай Семенович Хлызов:
…И попробуй опоздай!
— Я еще не работал тогда, учился в ФЗО на слесаря-ремонтника, было мне лет 16-17. Немножко не успели на тот рейс мотовоза и пошли пешком. Такое вообще-то часто бывало, что туда и обратно рабочие пешком ходили. Но при этом попробуй опоздай хотя бы на пять минут! Накажут вплоть до увольнения.
Анна Дмитриевна Тимошина:
Тела лежали как дрова
— В 1944 году мне было 16, я работала на «Миассзолото» контролером в цехе, где выпускали трубы для снарядов, которыми стреляли катюши. По ночам эти трубы увозили на объект № 611 и там заряжали. Жила я на улице Гранитной, а она как раз в больницу упирается. Соседка моя Лида Синицына там была санитаркой, ухаживала за ранеными и даже влюбилась в одного из них. Тела погибших лежали в морге как дрова, друг на друге. Из моих знакомых погиб бывший одноклассник Виктор Свиридов — высокий, красивый, сильный парень…
Петр Константинович Сесюнин:
По-другому поступить не мог
— С 1941 по 1948 год я работал в шахте в поселке Ленинск. Наутро после аварии бригадир разбудил нас, рассказал, что произошло, и предложил отчислить в помощь семьям, потерявшим кормильцев, по одному рублю золотом. Я тоже отчислил, за что потом мне сильно влетело от отца-инвалида: он не работал, а в семье нас было десять человек детей — пять братьев и пять сестер. Конечно, каждая копейка была на счету. Но поступить по-другому я не мог.
от редакции
Благодарим всех, кто поделился с нами своими воспоминаниями. Прошло 70 лет, что-то стерлось из памяти свидетелей, что-то осталось более или менее ярко. Мы не ставили перед собой цель сопоставить разные воспоминания и установить истину. Мы просто слушали, запоминали и пытались потом в газетных строчках сохранить авторский стиль изложения. Иногда, когда в разговоре участвовали сразу несколько очевидцев, поддакивающих друг другу или, наоборот, спорящих друг с другом, чьи-то слова по ошибке приписывались нами не тому, кто их произнес. Так получилось с Анной Фадеевной Чащиной. Приносим ей свои извинения. Мы хотим, чтобы читатели поняли: сейчас главное — воссоздать общую картину произошедшей трагедии, унесшей жизни многих наших земляков.
